Наипаче того, в крайней степени неразумным будет применение субъективной системы для развеивания утверждений третьего труда, религиозных слов, законов, ереси, объявленных аксиоматичными тезисов, поскольку автор, соавторы и сам Орден в написанном представляют исключительную истину. К причинам такого слова следует отнести несистемное и формализуемое ядро – первооснову основ для ОКПБО, как таковую.
Квартирный шум шаркает по глазу, и тот слезиться, на постных как пост наших сонных лицах.
Ветер стучится в окно, скребется неистово,
хотя мы живем очень низко.
Ниже нас только кости – людская арматура,
а мы для нее оболочка, и то на время.
Проводя размышления на кухне о сложных структурах, боги расстроятся,
ведь их мы забыли.
Подобно каждой структуре, ОКПБО – есть совокупность элементов, подчиненная определенными каноном правилам. Бюро, тем не менее, не входят в нее, хоть и являются частью аппарата Ордена. То, каким образом осуществляется работа того или иного бюро не касается кого-либо, кроме ответственных. Канон не подразумевает включение собратьев в Бюро, и не регламентирует их деятельность. Следует: никто из интересующихся и знающих о проблеме не может состоять в бюро, потому проблема является философской для тех, кто в них уже состоит.
Поскольку, и это является предтечей к некоторым утверждениям не по воле писавшего, необдуманные рискованные решения и меры имеют свойство к накоплению, уделим внимание и постараемся в должной степени ограничить юношеское, связанное с эмоциями и жаром мышления, оставив как мед в сотах, окруженный в своей идеальной геометрии, пространство заявлений тут и далее. Придуманное кем либо – лишь ересь, обернутая в слово, признанное ересью, или святое слово,
ересью признанное, или ересь, принятая как святое слово благодаря покровительству власть имущих. Третий труд глаголит о состоявшемся, имеющимся и неоспоримом, как следствие – верном, однако, каждый сомневающийся в этом волен потешить описанный универс своими криками, топать ногами в несогласии, распыляться в своих заблуждениях и плакать. Это было бы крайне потешно.
Слово Ордена
Орден задается вопросами и житии и нежити, в тайнах. Конструирует тайны, играет с ними и придает им не избыточную важность, учитывая не очевидную ценность. Журналируемые материалы и документируемые протоколы имеют столько же, сколько сокрытые в туманах рек беседы Великих из материнского для Них Всех Ордена.