— Па, где мы? — задал сын едва ли не первый разумный
вопрос.
— А я знаю? Вроде как по соседству с нужным нам
миром. — Я нахлобучил Ромке на голову шляпу. — Пошли,
пока в снеговиков не превратились.
Спускались в связке: я — впереди, Ромка — за мной. Поймав один
раз направление, я не сбился бы с него даже с завязанными
глазами.
— Пап, что значит — в соседнем мире? Разве они не разделены
Паутиной?
— Не всегда. Бывают целые скопления миров, эдакие
созвездия. Существуют рядышком, под боком друг у друга.
— То есть миры и соприкасаться могут?
— Ну да. — Идти было еще далеко, но в молчании шагать
особенно грустно, вот я и развлекал сына, устроив ему небольшой
ликбез. Да и поддерживать ритм дыхания в очень разреженном воздухе
это помогало. — Они как пузыри в мыльной пене. Вроде и все
вместе, и каждый сам по себе.
— Как же тогда реальности не смешиваются?
— Да очень просто — в каждом мире время течет как бы под
углом к соседнему, образуя тонкую, но достаточную защиту
мирозданий. Впрочем, даже в таких стенках существуют свои «норы» и
«щели», к одной из таких «нор» мы и двигаемся.
За спиной раздался короткий вскрик, мимо кубарем прокатился
Ромка. Я машинально упал на спину, упершись ногами в ближайший
камень и ухватив веревку. Та резко дернулась и натянулась,
останавливая падение горе-альпиниста.
— Ты цел?
— Ага, — сын держался за голову, — вроде ничего
не сломал…
— Не будешь ворон считать! — буркнул я. — Горы
ошибок не прощают.
— Понял… — сердито засопел Ромка.
— Тогда вставай! До «норы» еще далеко…
Мы продолжали идти, продвигаясь вперед со скоростью пьяной
черепахи. Белое покрывало снега не только искажало перспективу, но
еще и прятало под собой острые камни и коварные провалы.
— Пап, ты слышишь? — приостановился Ромка.
— Что именно? — Я откинул капюшон, прислушался.
— Гул какой-то.
Теперь и я уловил еле слышный рокот. Вначале на самой границе
слышимости, он с каждой секундой креп, становясь все более явным.
Твою ж мать!!! Я прикинул расстояние до спасительного перехода.
Нет, не успеваем. Как обычно в моменты смертельной опасности, разум
выгнал панику на задворки сознания и, плюнув на поднявший было
голову животный ужас, заработал со скоростью хорошего компьютера,
просчитывая варианты спасения. Я прикрыл глаза и застыл на месте,
игнорируя гул приближающейся лавины. А когда открыл снова, решение
было готово.