Дверь запирал, что интересно, врезной замок. Не засов, не крюк
или амбарный кусок железа. Прогресс, однако: врезные замки
почему-то, кроме Земли, мало где распространены. И вдруг такое чудо
в забытой Мастером дыре… Ключа к замку, разумеется, не нашлось, но
Хасиддо это не остановило. Он поднес ладонь к замку, в котором тут
же затрещало, защелкало. Дверь нехотя отворилась, и товарищ,
предостерегающе подняв руку, шагнул внутрь. Выждав для порядка
секунд десять, я сунулся следом.
Шарик света висел под оказавшимся неожиданно высоким потолком,
освещая все ровным золотистым светом. Я присвистнул. Ничего себе
каморка папы Карло! Помещение оказалось навскидку раза в четыре
больше самого зала, уставленное аккуратными рядами стеллажей от
пола до потолка со множеством полок, мешками, корзинами, бочками…
Протер ближайшую полку пальцем. Ни пылинки! Я ходил меж нетронутых
безжалостной рукой Времени запасов: всюду основательность и
порядок, все дышит хозяйственностью. Ни тебе мышиного помета,
обязательного для амбаров, ни паутины в углах… Такое ощущение, что
хозяин только что закончил уборку и отлучился на минуту. Это при
общем-то запустении! Все чудесатее и чудесатее…
— Магия, — пояснил Хасиддо, — какое-то несложное
хозяйственное заклинание, чтобы продукты не портились. Весьма
кстати, ибо жрать, как ни крути, надо. Давай-ка, Корнеев, организуй
ужин!
С этими словами он вышел наружу, а я, подхватив с полки
объемистую, но пустую корзину, принялся складывать продукты.
Ужинали при свете жарко пылающего камина. Готовить было
откровенно лень, да и, заглянув в котел, я, брезгливо поморщившись,
снял его с крюка и убрал подальше. Вместо этого нарезали
запечатанную красным воском головку ярко-оранжевого сыра с крупными
дырками, ветчину, разложили на блюде какие-то овощи, а принесенные
мною колбасы товарищ предложил обжарить на огне в том же камине. Я
не возражал и теперь, сидя на табурете с кружкой отличного красного
вина в одной руке, другой вращал ручку вертела. Отхлебнул как
следует и теперь с удовольствием наблюдал, как они жарятся, шипя
пузырьками жира и распространяя умопомрачительный аромат. Эх,
хорошо…
Волшебный шарик чуть теплился под беленым потолком, сквозь
щелочки в ставнях единственного в комнате окна проникал серебристый
звездный свет, тонкими лучиками опускаясь на пол и стену. Хас
негромко похрапывал на соседней койке, мне же почему-то не спалось.
Пестрые картины богатого событиями дня бесконечным хороводом
кружили перед глазами, слишком яркие и живые, чтобы отправить их в
разряд воспоминаний. Я представлял, как буду рассказывать все это
Скреллу и сотоварищам, а те станут внимать мне с открытыми ртами и
явной завистью…