Был период, когда хозяин любил душить ее во время секса. Все начиналось с ласки, но потом Андрос, не переставая двигаться в ее теле, клал ладонь на горло. Надавливал осторожно, медленно, вглядываясь в ее лицо, словно пытался прочесть в нем что-то. Наама помнила тяжесть мужчины сверху, нарастающий шум крови в ушах, странную эйфорию, вызванную недостатком воздуха и требовательный взгляд, словно проникающий в самую душу.
Удивительней всего, что даже в таком положении она умудрялась раз за разом кончать под своим мучителем. Удовольствие было остро приправлено ужасом и ощущением абсолютной беспомощности. В памяти остались черные провалы и яркие вспышки болезненного, почти мучительного оргазма. Демоница содрогалась в экстазе, беспомощно открывая рот, как рыба, вынутая из воды. Дергалась, тщетно пытаясь освободить связанные руки, хоть и знала, что спазмы ее бьющегося в агонии тела доставляют ему невероятное наслаждение.
Потом все темнело, тонуло во мгле. Оставался только нарастающий шум крови в ушах, член, размеренно и сильно входящий в ее лоно, горящие страстью и ненавистью глаза… Он изливался с рыком и убирал ладонь, позволяя глотнуть воздух, и не было ничего слаще этих первых вдохов после тьмы удушья.
Но однажды Андрос не успел остановиться. В тот раз Нааму с трудом откачали, и он, испугавшись потерять ее, не делал так больше.
— Ты — моя! Моя собственность, вещь!
Пальцы на шее угрожающе сжались и тут же расслабились. Он выпустил ее, и демоница отпрянула, держась за горло. Обернулась и попятилась. Андрос в ответ оскалился и шагнул вперед, как хищник, играющий с добычей. Шаг, еще шаг и спина наткнулась на стену. Дальше бежать было некуда. Взгляд цеплялся за дорогой костюм, холеные пальцы в драгоценных перстнях. Поднять голову, чтобы встретить свой страх лицом и лицу было слишком жутко.
— А что это за тряпка на тебе? — глумливо спросил мучитель. — На какой помойке ты их взяла?
Простое и строгое домашнее платье — одно из тех, что Равендорф оставил в шкафу для нее. Полушерстяное, темно-зеленое и по-домашнему уютное. Ничего общего с провокативными и яркими нарядами, по которым свет запомнил Нааму ди Вине. Ничего общего с тем, что покупал ей ди Небирос, любивший ее агрессивный и броский стиль в одежде.
Он ухватился за ворот и разорвал платье — небрежно, словно это была ветхая тряпка. Та же участь постигла белье. Холодный ветерок прошелся по коже, поднял волоски дыбом, заставил съежиться соски. Внизу живота поселилось ноющее предвкушение. Бесполезно и бессмысленно сопротивляться. Андрос всегда получает то, чего хочет…