«Господи, – подумала я, – а мы ведь ровесницы!..»
Наверное, на моём лице отразилась вся гамма чувств, растерянность… потому что Томка криво усмехнулась и сказала:
– Что ж ты так смотришь?.. Жалеешь меня?! А не надо меня жалеть! Пускай я прожила – а я уже прожила – короткую, но красивую жизнь. Я получила всё, что хотела! Я была на такой высоте, что вам и не снилось! А вы-то что видели?! Дети? Дом? Работа? И это жизнь?! – она горько как-то ухмыльнулась, развернулась и, сгорбившись, пошла прочь.
А я стояла и смотрела ей вослед. И не могла произнести ни слова.
Потом я узнала новые подробности из жизни Тамары. В браке с олигархом она жила припеваючи, родила двоих детей. Да бросила его, даже дети не остановили её! Убежала на Канары со смазливым партнёром мужа, влюбилась, говорят, вот и снесло ей башню-то. Муж поначалу сильно переживал, умолял её вернуться, да куда там! Разве Томку остановишь в поисках красивой жизни. Он развёлся с ней, и женился на обычной совсем домашней женщине, которая и воспитывает теперь Томкиных детей. Томка молодца того бросила ради очередного толстосума и красивой жизни, но вскоре тот бросил её, и она связалась с пьющим. Он и приучил Тому к спиртному, алкоголизм быстро сломил её. Так наша Томка сначала выбирала шикарных и богатых, но жизнь ни с кем построить не смогла, а в погоне за «Бери от жизни всё!» – и то, что было, растеряла.
Возможно, она и взяла от жизни всё. А вот унести не смогла – состарилась до срока. И стоило ли оно того?..
…Над верандой, со всех сторон окутанной плотной тьмой, нависла тишина. Призадумалось старшее поколение, притихла и молодёжь. Ещё сильнее стало слышно, как стрекочут цикады, да заливисто и нежно (завораживающе!) поёт соловей о любви и красивой жизни.
И вдруг налетел внезапный порыв ветра, он зацепил стоявший на краешке стола хрустальный бокал с вином и с размаху грохнул его об пол. Хрусталь с красивым прощальным звоном рассыпался на мелкие стёклышки, заставив вздрогнуть чувствительных дам.
– На счастье! – сказала хозяйка и, улыбнувшись мужу, принялась убирать со стола грязную посуду.
Все оживились и засобирались на ночлег.