такое могло случиться со
мною?
Загар понемногу сошел, мази и травяные настои вернули рукам
мягкость, нервный тик почти унялся, но взгляд никак не мог обрести
привычную уверенность. Словно человеку казалось, что он случайно
оказался в этом замке и его в любой момент могут отсюда
вышвырнуть.
Вот и сейчас: твердо вглядывается в свое отражение, плотно сжал
губы... должно быть, мысленно напоминает себе: «Ты – Джилине́р
Холодный Блеск из Клана Ворона, Ветвь Черного Пера! Ты – один из
самых сильных магов в стране... нет, самый сильный! Ты – хозяин
этого замка... и самого себя!»
Зеркало часто ловило такой взгляд господина – после того как он
вырвался из рабства в далекой заморской стране...
Скрипнула дверь. На пороге встал человек в светлой холщовой
одежде, подпоясанной красно-зеленым поясом: так одеваются слуги
Драконов. Лишь этот пояс да засохшие брызги крови на ткани
напоминали о трагедии, только что происшедшей в дворцовом саду
Тайверана.
– Хорошая работа! – приветливо воскликнул Джилинер,
оборачиваясь к вошедшему. – Я видел все в зеркале, я...
Он осекся, встретив равнодушный, тусклый и тупой взгляд. Ни
искры оживления не вызвала хозяйская похвала на неприметном, с
мелкими чертами лице. По сравнению с этим существом корова, лениво
жующая в хлеву жвачку, показалась бы воплощением пылкости и высоких
душевных порывов.
Маг подавил в себе раздражение. Стоящий перед ним был создан
мастерством самого Джилинера. Это не человек. Глупо ожидать слишком
многого от несчастной твари... И все же маг часто вспоминал Шайсу,
своего прежнего подручного. С каким грозным рвением служил тот
Ворону! Каким счастьем была для него хозяйская похвала! Как с
полуслова понимал он планы господина!
Правда, он не обладал такой нечеловеческой силой и не умел так
менять внешность, как три создания, выполняющие теперь волю
Ворона.
Джилинер усмехнулся, вспомнив, как впервые предстал перед ним
вот этот самый слуга: тупая, бесстрастная готовность к убийству,
заключенная в зыбкую, переменчивую плоть. Эта безличность,
смазанность облика была ужаснее самого чудовищного уродства. Ворону
вспомнился кошмар его детства – рассказанная няней сказка о
Глиняном Человеке, ворующем по ночам детей. И Джилинер назвал свое
создание Глиняным Человеком. Позже, когда тварей стало трое, к
имени прибавилось слово Первый...