Вот тут-то все и началось!..
К чести Орешка надо признать, что он испугался не обрушившегося
на него урагана, а того, что у жены, кормившей тогда близнецов, от
волнения может пропасть молоко...
Мужчины отступили, но не сдались. Наемники, прислуга и жители
ремесленного «городка» пересмеивались, глядя, как Правая Рука
наблюдает за каждым шагом жены, надеясь поймать ее хоть на
каком-нибудь упущении. В карауле, на плацу, во время конного
патрулирования окрестностей – всюду настигало женщину бдительное
око ее супруга. Как выразился один из сотников: «Араншу не
проверяют только в бане...»
Ко всеобщему удивлению, Аранша не только не злилась на
дарнигара, но явно получала от происходящего удовольствие. Эту
возмутительную травлю женщина воспринимала как увлекательную,
азартную игру...
И теперь Правая Рука, лучась радужной надеждой, тихо делился с
Хранителем новой идеей:
– Ребята видели в лесу стайку кошек-бабочек, из Подгорного
Мира залетели. Поручить бы Аранше поймать парочку – королю в
подарок, для зверинца. Их сроду никто живьем изловить не мог,
стрелами только... Вернется с пустыми руками, а я ей: ага-а! Приказ
не выполнила! Кому такой десятник нужен?
– Овдоветь надумал? – заговорщически зашептал в ответ
Хранитель.
– Как – овдоветь?! – в голос рявкнул Харнат, забыв о
секретности беседы. – Почему – овдоветь?! Они ж людей не жрут, эти
кошки-бабочки... кусаются только...
– А ты что, с Араншей первый день знаком? Думаешь, она так
и вернется в крепость, провалив задание? Да она прямиком в
Подгорный Мир попрется, благо знает, где Врата. Пойдет искать
гнездовье этих кошек-бабочек, или нору, или где они там
выводятся...
– Но она же... она боится Подгорного Мира!
– Боится. Но если приказать – пойдет. И не
возвратится.
Потрясенная физиономия дарнигара, раскрасневшаяся в обрамлении
рыжей бороды, яснее слов говорила о том, что почтенный Харнат еще
не созрел для вдовства. И в ближайшие пятьдесят-шестьдесят лет вряд
ли созреет.
Орешек сочувственно потрепал беднягу по плечу, ободряюще хмыкнул
и начал спускаться по крутой винтовой лестнице.
Покои Хранителя располагались на втором ярусе громадной башни,
которая называлась «шауте́й» – «последняя надежда». Внизу
находилась просторная трапезная. Именно там, у решетки
растопленного очага, были разложены для просушки вещи
Хранителя.