В первый момент Орешку, спускавшемуся по лестнице, показалось,
что в трапезной никого нет. Но тут же он увидел у дверей худенького
невысокого мальчика в кожаной куртке.
– Илье́н! – дружески окликнул Хранитель мальчика. – Гулять
собрался? Так дождь ведь...
Мальчишка обернулся. В светлых глазах его метнулся страх.
– Я... Мы с ребятами... Я в «городок»...
– Ну, беги... – растерянно разрешил Хранитель, удивляясь
смятению парнишки.
Горстка дров в очаге почти прогорела, угли тлели под серым
пеплом. На массивной решетке был разложен сырой черный плащ, почти
просохшая рубашка, а на краю прута висел на широкой тесьме
небольшой кожаный мешочек. Думая о семейных трудностях дарнигара,
Орешек рассеянно снял мешочек с решетки, расправил тесьму... и тут
мысли о Харнате и его своенравной супруге начисто вылетели из
головы Хранителя.
Конечно, мешочек всегда был легким, но все же...
Нетерпеливые пальцы рванули завязку. Мешочек был пуст. Исчез
клочок пергамента, на котором ученый Илла́рни Звездный Голос из
Рода Ульфе́р некогда начертал несколько слов – разгадку одной из
самых опасных в истории тайн.
Не сразу осознав трагизм происшедшего, Орешек повернулся к
лестнице, чтобы позвать служанок... но не крикнул: вспомнил
распахнутые глаза Ильена, его замешательство... да какое там
замешательство – мальчишка явно был перепуган!
Хранитель пересек трапезную, распахнул две двери и вышел под
серое осеннее небо, сочащееся мелким противным дождиком.
По обе стороны от входа в шаутей, укрывшись от дождя под
каменным козырьком, стояли двое часовых с алебардами. От них
Хранитель узнал, что Ильен только что прошмыгнул мимо – но не
направо, в «городок», а в сторону Северных ворот...
Часовые у Северных ворот подтвердили: да, мальчишка был здесь,
сказал, что хочет встретить конный отряд. Ребятишки часто выходят
за ворота навстречу возвращающемуся с патрулирования отряду, а
потом гордо въезжают в крепость на крупах лошадей позади взрослых.
Но малыши всегда делают это большой гурьбой, с шумом, смехом,
визгом... и уж конечно, не по такой погоде.
– До чего же мне все это не нравится... – озабоченно
протянул Хранитель. – А ну, оседлать мне коня!
* * *
Три раза Орешек набрасывал на голову капюшон, чтобы спастись от
мороси, нависшей в воздухе серой сетью. И трижды капюшон сползал на
плечи, открывая густую каштановую шевелюру дождю: Заплатка
ненавязчиво напоминал, что пора повернуть коня и возвратиться в уют
и тепло, вместо того чтобы тащиться по сырости неведомо куда...
Заметив эти штучки, Орешек выругался и пригрозил отдать плащ
рабыням на тряпки, пусть лестницу моют! Ответа, как и следовало
ожидать, не было, но капюшон, который Орешек снова накинул на
голову, на этот раз вел себя примерно.