«Это, получается, в интернете, что ли, рассказывать?», – спросил Анатолий.
«Ну да», – ответила дочь.
Хвостик сдался, идея показалась не такой уж и плохой, ведь разделенная радость – двойная радость. Это нехитрое правило он усвоил с юности – с тех пор как женился и стал всем делиться с Ларисой.
«Ладно, купим. Расскажешь, как пользоваться», – махнул рукой Анатолий.
Хвостик выехал в путешествие в разгаре лета с картой автомобильных дорог и смартфоном. Ночевать планировал в придорожных гостиницах, но допускал, что иной раз придется прикорнуть и под березкой. В районе Саратова, проехав терпкие, прожаренные солнцем степи, дядя Толик решил переночевать в перелеске.
Стояла ясная безветренная погода. Солнце клонилось к закату, ночь обещала быть по‑июльски теплой и не дождливой.
Хвостик присмотрел небольшую рощу, неподалеку от крохотной, едва живой деревушки.
Съехал с трассы на грунтовку, припарковал «Яву» в зарослях малинника, а сам начал готовить место для ночлега. Первым делом достал плащ-палатку – гениальное изобретение! На ней тащат раненых, в ней легко укрыться от непогоды, из нее можно сделать даже полноценный плот, если набить полотнище соломой и крепко связать. Так поступали красноармейцы в войну при форсировании рек.
С помощью пары крепких веток и веревки дядя Толик – тертый калач – превратил плащ-палатку в жилище. Развел костер, в прокопченном армейском котелке заварил пару пакетиков «Принцессы Нури» и, прихлебывая горячий чай, медленно, одним пальцем – с непривычки – стал писать очередной пост в социальные сети и выкладывать фотографии во «ВКонтакте». На удивление в этой глуши ловил мобильный интернет.
Солнце село. Двурогая луна в ночном небе вызывала какие‑то теплые далекие воспоминания. Где‑то он ее уже видел. В книжке! «Вечера на хуторе близ Диканьки» – вспомнил дядя Толик и долго лежал в палатке, непроизвольно воскрешая в памяти гоголевские мотивы. На ракетно-дизельном катере «Рыбачий» Балтийского флота, где служил моряк Хвостик, имелась хорошая библиотека, и он за три года перечитал все, что не успел объять в школе.
Вскоре Гоголь, усталость, терпкие запахи июльского леса стали играть в игры с сознанием Анатолия. Чудилось, что кто‑то бродит вокруг рощицы и будто бы воет. «Волки, что ли?», – подумал дядя Толик и решил не спать, поддерживая костер – они огня боятся, не подойдут. «Или, может быть, черти?» – вдруг мелькнуло на периферии ума. «Да какие черти? Дурень!» – сам себя выругал Хвостик, но на всякий случай проверил, на месте ли иконка Сергия Радонежского – жена всегда передавала образ святого, когда ее благоверный решал куда‑нибудь умчаться на своей верной «Яве».