– Тюра-Там, – отвечал ему Веня.
– А Байконур?
– Байконур не здесь, но мы там, где нужно, – Веня показал в сторону от перрона. – А вот и наша арба.
Арба оказалась новеньким пазиком32 с провожатым внутри. Друзья погрузились и быстро поехали по асфальтовой дороге, стрелой уходящей к горизонту. Плоская как чертёжная доска бесплодная пустыня расстилалась вокруг. Из окон автобуса внутрь несло печным жаром.
– Сейчас в гостиницу, а завтра поедем знакомиться с местом проведения вашей преддипломной практики. Кстати, на рассвете завтра вывоз ракеты, – объяснял провожатый. Зря он это сказал при Кабане. Всю дорогу до гостиницы на его мужественном лице отражалась тайная работа мысли, и к вечеру план созрел.
План был изложен на секретном совещании после того, как Рыбка лично вылил всю привезённую водку в общественный унитаз. Когда невыносимая вонь от отправленной на промывку канализации тёплой водки разнеслась по всей гостинице и заглушила миазмы самой гостиницы, Рыбка объяснил свой поступок: «Ни мне, ни вам, друзья мои, «расширители сознания» здесь не потребуются, меня, к примеру, и так от жизни прёт, а, как бы это выразиться поприличнее, делать «vomir33» от алкогольных суррогатов я и в Москве могу».
Кабан открыл было рот, чтобы нецензурно высказаться по поводу такого использования винно-водочных материалов, но ему хором припомнили «апельсиновое вино» в поезде и последующее «запугивание воздушной болтуньи». Тему закрыли.
Дерзкий план Кабана предусматривал рассветный пятнадцати километровый марш-бросок через пустыню от площадки 71 (так называлась гостиница) до так называемой «двойки», на которой был расположен монтажно-испытательный корпус космодрома. Оттуда ракету везли на стартовую позицию. Полный марш-бросок был признан нереальным и часть пути решили просто проехать на попутке.
Так и сделали. На рассвете цепочка нагруженных водой (так предпочитал думать Веня, глядя на рюкзак Кабана и слыша таинственное бульканье в нём) странников потянулась через пустыню от жилого городка на двойке. Переход не сопровождался ничем особенным. До самого горизонта не было никого. Сухие белёсые солончаки устилали обломки ракет. Костей и черепов от жертв неудачных пусков не просматривалось, что успокаивало чувствительную Семёновну.
Наконец, друзья расположились в тени огромного валуна прямо около ворот МИКа