Тяжелая шишка упала с макушки секвойи, зацепив ветви со снегом и гулко ударилась о землю, рядом с Ойвиндом. Северянин тут же выпустил три стрелы верх и отбежал вперед.
Оглядевшись по сторонам, он понял, что сверху никого нет. Не успевшая вылететь стрела обратно легла в кожаный колчан за спиной, а лук опустился.
– Уверен, белке больше не до шуток, – Гурт положил руку ему на плечо. – Твои стрелы нам еще пригодятся.
– Показалось, – спокойным голосом произнес Ойвинд, как будто ничего и не случилось.
Но охотник за головами знал, что соратник на взводе. Таким напряженным он его не видел никогда, разве что только в лесах Нофингфола, когда они преследовали двух воров, опустошивших местного барона. Тогда они зашли слишком глубоко, угодив прямо в ковен ведьм на затерянном болоте. Но в тех чащобах ты хотя бы понимал и представлял с кем ты можешь встретиться.
– Они рядом, – северянин принюхался и ускорил шаг. – Я их чувствую.
Гурт вгляделся в редкие просветы среди деревьев и осторожно произнес:
– Дальше нет деревьев. Впереди Врата Мучеников и земли Обреченных, – по своему собственному голосу он понял, что произнес то, чего ему так сильно не хотелось. Им не удалось настигнуть беглецов и теперь предстоит сделать серьезный выбор.
– Это ничего не меняет, – вступился в разговор инквизитор, молчавший почти всю дорогу.
– Только если ты не хочешь жить. Или ты не помнишь о запрете короля, священнослужитель? Всем, кто ступит на эти земли, отрубят головы. Так гласил первый указ Губерта III, после окончания войны.
– Если мы не принесем головы беглецов, уверен Дорский скормит вас голодным собакам или сварит заживо. Решай сам, что для тебя лучше. И не надейся, что от него тебе удастся скрыться. Уверен он найдет вас из-под земли, – инквизитор покачал головой, а затем подытожил, – если хочешь жить охотник выполни контракт.
– Эти земли прокляты. Святые навсегда отвернутся от нас, а король казнит.
– Так что, – усмехнулся священнослужитель, – вернемся обратно?
Гурт тяжело вздохнул и немного отступив чуть не уперся в колючий терновник. Северянин, всматриваясь вдаль, стоял рядом с ним, не желая выходить из-за каймы леса, после которой раскинулся глубокий каньон гейзеров и грязевых котлов. Пепельно-черное небо со смолисто-тягучими тучами давило своей незримой тяжестью. Лучи света пробивались здесь не лучше, чем сквозь кроны деревьев Сумеречного леса. Немного дальше каньона виднелись горы. Некоторые из них извергали из жерла горячую магму и пепел.