У первой же брошенной маталыги сюрприз: дверцы заперты изнутри,
люки закрыты. Кто-то успел запереться.
– Ну кто что скажет – зомбак там или живой? –
спрашивает Ильяс.
– Постучите да спросите.
– Эй, есть кто живой? – грохает прикладом в стенку
МТЛБ меньшой Званцев.
В ответ в брюхе стылой машины отчетливо лязгает передернутый
затвор автомата.
И снова тихо.
Сидящий – или сидящие – не отвечает.
Зато затвором лязгают на каждый окрик.
Андрей внимательно послушал несколько раз, попросив остальных не
шуметь, потом о чем-то поговорил с Ильясом и Вовкой.
Вовка явно отрицательно отнесся к сказанному – головой
мотает.
Ильяс злится. В конце концов сам идет к кормовым люкам, руками
показывает, чтоб все ушли из возможного сектора обстрела, и рывком
открывает дверцу, отскакивая в сторону.
Опять лязгает затвор.
И еще раз.
– Вы что, первый раз на свет родились? – яростно
спрашивает Ильяс.
– А чего ты хочешь? – осторожно осведомляется
конопатый санинструктор, предусмотрительно стоящий сбоку от темной
глыбы МТЛБ.
– Фонарь давай! – поворачивается ко мне Ильяс,
отмахивается от попытки удержать его за плечо и выставляет фонарь
так, чтоб ослепить сидящего в глубине машины.
Затвор лязгает несколько раз подряд.
Тогда наш командир, не скрываясь, забирается в проем двери и
светит перед собой.
– Пятая тройка, вытаскивайте!
Заглядываю через его плечо. В луче фонаря, скорчившись в комочек
и выставив перед собой автомат, сидит совсем мальчишка и дергает
затвор автомата. Понятно, что слушал Андрей – магазин давно
пуст, патроны при дерганье затвора не вылетают, не стукают по полу,
не катятся… А вот физиономия пацана мне не нравится никак. Не в
себе он.
Мимо лезут ребята из тройки. Внутри после короткого бухтения и
звука пары пощечин начинается драка, и резкий визг бьет по
ушам.
– Этот суконыш вылезать не хочет!
– Эй! Не бей его!
– Дык он кусается!
Сроду бы не подумал, что выковыривать из довольно просторного
салона тягача худенького мальчишку окажется таким трудным делом.
Ребятам с колоссальным трудом удается дотащить – или
дотолкать, докатить – свихнувшегося к дверцам. Там он
упирается, не переставая пронзительно верещать, да так прочно, что
выдернуть его удается только совместными усилиями двух троек и
Ильяса.
Причем он не дерется. Ему нужно только одно – спрятаться
обратно в салон. Он просто выворачивается из хватающих его рук и
бьется как здоровенная рыбина, тупо, бессмысленно, но неожиданно
мощно для своих размеров. И этот режущий уши визг! Как у него
глотка выдерживает?