Нам с трудом удается примотать его к носилкам, потом я колю ему
весьма зверский коктейль, а Ильяс напяливает повязку на широко
распахнутые запредельным ужасом глаза.
Не знаю, что сработало, но паренек затихает и только тихонько
поскуливает.
– Свихнулся? – отдуваясь, спрашивает Ильяс.
– Скорее бы сказал, что это острый реактивный
психоз, – отвечаю на не требовавший ответа вопрос.
– Неужели нельзя это сказать более русским языком? –
не нравится Ильясу, когда кто-то шибко умничает.
– Да, свихнулся, – киваю в ответ.
– Вылечить можно?
– Надеюсь, – пожимаю плечами.
Переводим дух. Носилки с пареньком ставим обратно в МТЛБ. На
фига, спрашивается, корячились? Сидел бы себе, лязгал затвором.
Вовка уже осмотрел новый агрегат. Все исправно, и ему придется
теперь шоферить на гусеницах. С БТР берется справиться старший
сапер, а вот гусеничное он водить не умеет – какие-то свои
хитрости в управлении этой техникой.
Действуя по такому же принципу, добираемся до следующих
броняшек, но в них живые отсутствуют. Вот шустрик оттуда, из чрева
старенького бэтээр-80 с полустертыми цифрами на блекло-зеленом
борту, выпрыгивает, и получается у него это очень ловко.
Мы как-то не успеваем рыпнуться. Но меланхолично стоящий на
крыше нашего бронетранспортера Андрей молниеносно валит одним
выстрелом измаранного кровищей зомби, бывшего при жизни средних лет
потрепанным мужиком.
– Зевс-громовержец, – выразительно заявляет откуда-то
справа водолаз Филя.
– Да уж, не Венера, – показывает слабое знание
греческой мифологии Андрей.
Мы уже добрались туда, где на торжествующих победу наших
товарищей высыпалось несколько десятков специально откормленных
зомбаков, причем не только шустриков: среди густо валяющихся тел
ребята быстро находят штук пять недоморфов, которые уже внешне
отличаются от просто пошустревших от сожранного мяса – лица у
таких словно потекли. Черты размазались, превращаясь в морды, и
особенно заметно изменились челюсти. Страшноватое зрелище
представляют такие физиономии. У того, что валяется совсем рядом от
моего сапога, полуоткрыт рот… Да нет, уже не рот, уже пасть –
и набор изменившихся зубов заставляет отставить ногу подальше, хотя
вроде бы точно упокоен этот недоморф.
И все вокруг – в катающихся под ногами с легким
металлическим звуком гильзах, стены цехов – в густой сыпи
пулевых сколов, на броне понуро стоящей брошенной техники тоже
полно белесых пятнышек…