Почему же сравнительно немногие из наших соотечественников, большинство из которых имело христианские корни, мутную воду сектантства и магии предпочли родниковым ключам Православия, одной из основных религиозных конфессий России? Причина проста. Наш народ однажды уже отказался от традиционных ценностей, и возвращение к ним было бы признанием ошибочности того направления, которое глубоко укоренилось в общественном сознании: человек – центр вселенной. Для народа, в котором коммунизм на протяжении десятилетий культивировал гипертрофированное чувство собственного достоинства (а фактически элементарную гордыню), признание собственных ошибок – непосильная ноша. К тому же религия, в понятиях человека выросшего на лоне материализма, должна быть удобной для индивида, эдаким креслом-качалкой, убаюкивающим его больную совесть. А такие «удобные» религии и проповедует большинство сект. В их учении все очень понятно и очень близко духу человека плотского. Именно такие религии и нужны обществу, в котором царит культ потребления и наживы, культ гедонизма. Таинственному и аскетичному Православию в таком обществе нет места. Православие предлагает человеку иную, неземную аксиологию, иные цели, ради достижения которых необходимы пот и кровь, труд и жертвы. Поэтому, оттолкнувшись от пустоты и бессмысленности атеизма, наш народ не наполнил собой православные храмы, выстроенные и сохраненные для него благочестием предков, чудом уцелевшие в эпоху гонений, а бросился в темный омут сектантских учений.
И вот на этом духовном фоне, в 1987 г., миру было объявлено об уникальной находке в южноуральских степях – древнем городе, сохранившемся почти в первозданном состоянии, который миновали волны вражеских нашествий и стихийных бедствий. Глубокой древностью веяло от его глиняных стен, четыре тысячелетия обжигаемых жарким солнцем и обдуваемых степными ветрами. И как у любого памятника древности у Аркаима были свои загадки, свои тайны. И не вина Аркаима, а его беда, в том, что разгадывать эти тайны кроме ученых стали и те, кто к науке никакого отношения не имеет.
От зноя травы сухи и мертвы.
Степь без границ, но даль синеет слабо.
Вот остов лошадиной головы.
Вот снова Каменная Баба.
Как сонны эти плоские черты!
Как первобытно-грубо это тело!
Но я стою, боюсь тебя… А ты