Словом, в Новом Свете, созданном и обустроенном белыми, рабы-палачи были незаменимыми помощниками. Плантаторы их ценили, и, если перепродавали, то в редких случаях и за хорошие деньги. Выявить или "взрастить" своего палача считалось делом первостепенной важности, не меньше, чем собрать хороший урожай.
Другие рабы их сторонились, но ненависти к ним не испытывали. В прошлом о многих можно было сказать, что они хорошие люди, во всяком случае, не хуже других. Рабство выдавливало из каждого не только достоинство и самоуважение – память о своем прошлом, о заветах предков становились ненужной, непозволительной роскошью. Воля белого человека, если у него в руках плеть или ружье, становилась единственным законом, обязательным к исполнению. Взывать к состраданию было бесполезно, рабы не знали, что это такое – забыли.
Бенун стоила больших, очень больших денег, которых всегда недоставало. В другой раз Трейси поступился бы своими дурными наклонностями и поручил бы Уилкинсону «избавить его от никчемной рабыни». Сейчас предвкушал, как накажет рабыню сам.
Ее стоимость в настоящем и в будущем, если продаст, пробуждала в нем демона. Будь его воля, он бы запер ее в своей спальне и сжег вместе с домом, слушая вопли отчаяния, когда она будет гореть там заживо. По сути это уже была вполне определенная форма безумия, но в его кругу и в его стране такое отношение к рабам считалось нормой. К тому же сжигать свой дом Дик Трейси не собирался – хватит с нее и столба.
Никогда раньше на плантациях никого не сжигали, наказание «Жозефины» должно было стать первым. Демон сводил его с ума, распаляя в нем вожделение, закрепляя в сознании Трейси мысль – отдать Бенун на растерзание ее соплеменникам.
– Чувствую, что ты меня порадуешь, – произнес он с улыбкой, от которой Бенун сжалась, а сердце забилось, как у пойманной в силки птицы, обреченной, как и она, на смерть или рабство в клетке, тоже – человеческом изобретении.
Прежде чем мы узнаем, как Дик Трейси укрощал свою новую рабыню, уместно заглянуть в его прошлое.
Основы натуры, как известно, закладываются именно тогда и Дик не был исключением, несмотря на то, что его матерью была весьма достойна особа, о которой на плантациях после ее смерти вспоминали добрым словом. При этом все удивлялись, как такая чудесная женщина могла породить сущего демона? Оказывается, могла. Для этого надо было стать заложницей роковых решений, которые ложатся тенью на судьбы еще не родившихся детей.