Истом до последнего мгновения оттягивала момент, чтобы посмотреть, чем же чемодан наполнен, однако смогла заняться этим лишь тогда, когда нашла себе ночлег.
В тёплом подъезде раздался звон раскрывшейся молнии. В чемодане лежала пара тёплых вещей, немного денег и зимние кроссовки.
«Забросила всё, что под руку попалось? Прекрасная мать. Чтоб им подавиться её днём рождения!».
Элис гневно дёрнула молнию чемодана, наполовину закрыв его. Плюхнувшись как на какой-то царский трон, девушка не сразу заметила, как из чемодана, посвистывая, выходил воздух.
Где-то на задворках сознания она мыслила рационально: благодарила жителей за то, что те не выходили и не беспокоили её и не без того загнанную душонку.
Она поняла, что всё шло либо к тому, чтобы её продолжали унижать, изощряться над ней всеми возможными средствами, либо к тому, где она сейчас. В подъезде. Одна. Не знает, что делать, не знает, куда идти. В ответ на эти вопросы Элис мысленно шептала: «Сейчас проплачусь и буду идти дальше». Но она и не прекращала плакать, лишь делала это тише, будто давая шанс ночной тишине усыпить себя. Во время истерики Элис потеряла счет времени. Слёзы, пролитые за день, забрали слишком много сил. Ей хотелось спать.
Несколько жителей первого этажа, увидев в глазок двери трясущуюся в слезах фигуру, больше не были заинтересованы в причине шума и ушли спать.
Элис заклевала носом, со свистом вздыхая и изредка рефлекторно подрагивая пальцами левой ноги, так мозг проверял в жизнедеятельность хозяйки. Ночную тишину, гнетущее спокойствие и сон девушки прервал оглушительный гром, словно разверзнувший землю под ногами. Ошеломляющий громовой грохот оказался глухим выстрелом для беззащитных ушей. Истом ошарашенно подскочила и, в панике разлепив глаза, огляделась. Осознав случившееся, она спокойно выдохнула.
«С каких пор у нас гром в снежную осень?..» – поежившись и отогнав спросонья противных мурашей на коже, заглянула в телефон. Уже за полночь.
В подъезд ворвался мужчина, лет сорока трёх, с глубокой щетиной и тёмными мешками под глазами. Очередной раскат грома остановил его в проходе. Он держал деревянную дверь открытой, не зная, кому уделить большее внимание. Заметив неизвестную девушку, ночевавшую в подъезде, он смотрел то на неё, то за собственную спину, на улицу. Мужчина молчал, не издавая ни одного звука, кроме поправлений сумки на плече. Элис замерла на месте. Казалось, что все люди, вся природа спрятались в тишине, чтобы их не заметило нечто опасное, противоречащее естественному ходу вещей, как этот гром.