Я смеюсь, и мой хохот заставляет птичку, сидевшую неподалеку на бельевой веревке, испуганно упорхнуть.
– Такое говорят лишь те люди, – я стараюсь восстановить дыхание, – которым никогда не приходилось делать тяжелый выбор. Люди, живущие в роскоши. Люди, обладающие властью, которых никогда в жизни по-настоящему не припирало к стенке.
…один молодой, один старый, один без левого глаза, один, который ни разу не закричал…
Я чувствую запах крови мамы, вижу внутренности отца, слышу крики бандитов, даже когда закрываю глаза.
– Иногда, сэр Шорох, выбор делают за тебя, и все, что ты можешь, это поквитаться.
Пустота в моей груди тому подтверждение. Но я ничего об этом не говорю. Его глаза смотрят из-под капюшона – и, не знаю как, но взгляд этих обсидиановых глаз обжигает.
– Говоришь, как человек, который намного старше, чем кажется, – в конце концов заявляет он.
– А ты среди бела дня обокрал представителя Золотой крови. Так что ты либо сумасшедший, либо отчаялся.
– Направляешься ко двору, чтобы стать одной из этих отвратительных, помешанных на сплетнях идиоток, – слова незнакомца сочатся ядом. – Если кто и спятил, так это ты.
Не нужно быть энциклопедистом, чтобы определить мое знатное положение по жутко дорогому шелковому платью. Сначала он крадет у господ, а теперь отпускает колкости в их адрес. Я начинаю думать, что это личное. Легкий поклон.
– Знатная дама, к вашим услугам. Сделала бы реверанс, но полагаю, что ты уже устал от этого.
Он злится.
– Думаешь, я дворянин?
– Уверена в этом.
– Ты ничего обо мне не знаешь.
Взбешенный. Высокомерный. Слишком резкий. Обороняется – словно скрывает правду, к которой я подобралась слишком близко. Может, он и хороший вор, но лжец отвратительный.
– Подумать только! Ты действительно из знати, – восхищаюсь я. – Дай угадать – сын лорда? Нет, кто-то повыше, кто-то настолько знатный, что приходится незаметно сбегать из дворца и воровать на улицах, лишь бы передохнуть от интриг. Сын герцога.
Чем ближе я подбираюсь к правде, тем сильнее сужаются его глаза.
– Ему не нравятся девушки вроде тебя, – заявляет незнакомец.
– Кому? – озадаченно спрашиваю я.
– Принцу Люсьену.
– Стало быть, вы с ним друзья? Он говорил тебе, что дерзкие блондинки не в его вкусе?
– С десяток таких, как ты, охотятся за его вниманием, его могуществом, его богатством. Или за всем вместе. Ты ничем от них не отличаешься – он лишь предмет для тебя, символ. Нечто, что хочется заполучить ради собственных эгоистичных целей.