– Приготовиться, пилот, – скомандовал Нолан, и мягко подал рычаг управления от себя.
«Джаг» послушно заскользил, как с горки, снижаясь. Понесся на бреющем, незаметно пересекая границу имения Рокфеллеров.
«Хадсон-Пайнз»!
Большой дом под старину завиднелся вдали, и Майер развел губы в мрачной усмешке. Сначала пара очередей…
Восемь крупнокалиберных пулеметов «Кольт-Браунинг», прятавшиеся в крыльях, задолбили разом – огненные росчерки трассеров уносились, сходясь в точке перспективы – на усадьбе. Пули толщиной с палец гвоздили стены, раскалывая кирпичи, вынося окна и трепля крышу.
«Добавим огоньку!»
Реактивные снаряды с шипением сорвались с направляющих, распуская дымные хвосты. Лимузин у входа вспух клубом пламени, посыпались тесаные камни фасада…
Ручку на себя!
«Джаг» плавно набрал высоту, одновременно закладывая вираж. Ага, кто-то выбежал из особняка…
– С горячим приветом! – усмехнулся Майер.
Три увесистых авиабомбы унеслись к земле, вихляя стабилизаторами. Самолет качнулся, облегчившись, и понесся, описывая круг.
«Подарочки» рванули убийственным трио, раздувая облака огня и дыма. Снесло стены… Ага… Последний штрих…
Вниз ухнул бак с напалмом. Копотная хлябь жаркого пламени вспухла, накрывая развалины «Хадсон-Пайнз», испепеляя всё живое, что могло случайно уцелеть.
– Вот так, Сэмми… – вымолвил Нолан. – Вот так, сынок…
Вертолет, закручивавший винтом воздух, он заметил случайно. Винтокрылая машина поднялась с лужайки у дворца «Кайкит». Ну, истреблять весь клан не стоит, он не убийца. А этот «Алуэтт»…
На геликоптере зацвели крестовые злые огни – две очереди прошли ниже «Тандерболта».
«А вот я не промахиваюсь, с-стрелок!» – мрачно улыбнулся Майер.
Хватило четырех стволов – рой пуль калибром 12,7 миллиметра порвал «Алуэтт». Отгрыз французской вертушке хвост, и та закрутилась, закувыркалась горящим комом изувеченного металла и растерзанной плоти.
А «Джаг» плавно набрал высоту.
«Отбомбился!» – улыбнулся Нолан, и вольно вздохнул.
На его душу снизошел покой.
Среда, 5 ноября. День
Инджирлик, Сарычам
Тюрьму из бетонных блоков построили турки – за территорией авиабазы. Американцы пришли на готовенькое, и переделали по своему образу и подобию. В камерах не осталось решеток, а узкие окна заделаны толстыми стеклами, хоть кувалдой их охаживай.
«Зато унитаз из нержавейки!» – тускло улыбнулся я.