Да, ради себя, ради своего эгоизма я бы не смог умереть, но ради неё, если бы ей угрожала опасность, я бы не задумываясь бросился бы к ней, я бы помогал во всём… Но она меня не любила. Это ничего не меняет для меня, но это всё меняет во мне. Я уже не тот, каким был без этой любви. Я в плену у неё. Я теряюсь во всех этих переплетениях судьбы, я не могу жить так, как раньше. Да, всё в прошлом, но не любовь. Она времени не имеет. Она вечна. Если она настоящая.
Но что тогда я испытываю к Нине? Разве эти чувства нельзя также назвать любовью? Да, быть может, они не настолько страстны и экспрессивны, как мои чувства к Анне? Но с Ниной у меня были реальные чувства, а с Аней платонические ведь? Не придумал ли я себе очередной фантом в голове, которому стал поклоняться, понаставив баррикады в своей душе от всего, и в первую очередь от Бога? Как мне вообще определиться с пониманием, что такое истинная любовь?
За этими размышлениями я и не заметил, как подошёл к зданию вокзала. Обыкновенный такой вокзал в обыкновенном таком провинциальном городе. Тут и леса, и болота, и всё, что нужно для разгула писательской души, или самое то место для Сусанина, только поляков сюда и заводить. А воздух какой… До войны так и сновал туда-сюда народ по улице. Многие на вид были счастливы, некоторые грустны. Собственно, жизнь она такая и есть: то радостная, то грустная. Кто-то шёл просто по аллее, кто-то торопился на работу, кто-то за детьми в детские сады, школы, кто-то просто курил в сторонке, кто-то играл в мяч на площадке, кто-то стоял возле магазинной витрины, глазея на одежду или игрушки, кто-то уже был в этом самом магазине… А сейчас из гражданских практически никого. Все по домам или на работе. Ну или в земле. Тот же дом, согласитесь?
– Здравствуй! – окликнул меня мужской голос, и я обернулся на звук.
– И тебе не хворать.
– Узнал?
– Да как-то не припомню…
– Так с Калининского же.
– Мишка, ты что ли?! Какими судьбами занесло?
– Да госпиталь рядом был, я чуть подлечился и опять вот на фронт стал рваться, а тут как раз и про поезд узнал, командиру дивизии отправил: мол так и так, принимайте старого вояку назад, а куда назад то… Наши уже в земле лежат. Я тогда написал одному своему приятелю, и вот гляди-ка отправили. Говорят мне вчера: поезд завтра с утреца пойдет, успеешь подготовиться? А как не успеть-то и не поехать?! Надоела война, братишка! Ой, как надоела. Скорее бы уж закончить всё это.