Жизнь взяв взаймы и на авось,
Пустился в путь с судьбою врозь.
И все, что сбыться не могло, сбылось.
Ты оказался никому не нужен,
Перед тобой давно остывший ужин,
Который лучше тризною назвать.
По ком? Тебе ли, друг, не знать?
…Толочь закончи воду в ступе,
Ты был смышленым малышом,
Когда учился плавать голышом
В речушке под названием Шушупе.
Уже тогда ты понимал, наверное,
Что жизнь крепка бывает только верою,
Ногами и руками бил отчаянно,
Не верящих в тебя не замечая.
Вступив на берег, как Колумб,
Ты был и мал и слаб для дум.
Но понимал чутьем собачьим –
Все будет так, а не иначе!!!
Я скучаю по вам, ребята,
Шапран, Павловский и Гром.
Мы, как слипшиеся опята,
В общаге создали свой дом.
Да, матерились и пили водку,
Но писали стихи по ночам.
Мы не раскачивали любовную лодку,
Мы топили ее к чертям,
Если дружбе нашей мешала,
Если она, как в горле – кость.
Вахтерша порою ворчала:
«Как без вас хорошо жилось!».
На фото – мы трое в комнате
С кубинцами пьем их ром.
Ребята, вы меня еще помните –
Шапран, Павловский и Гром?
Вы все сейчас за границей.
Над нэнькой – бандеровский стяг.
Что в ваших душах творится?
И это правда, что я ваш враг?
Я скучаю по вам, ребята –
Гром, Павловский, Шапран!
Неужели пойдем на попятную –
По дороге во вражеский стан?
Одна надежда – не сумасшедшие,
Добро умеем отличить от зла.
И ночные факельные шествия
Нас еще не лишили ума.
…Юность вспомним киевскую
И встретимся опять
В парке Голосиевском,
Где полным-полно опят.
Как же, рiднi, так получилось,
Как же, друзi, так сталось?
От России вас отлучили
И к Европе вы не пристали.
Вы тут и там – окраина,
Потому и зоветесь Украйной.
И это не чья-то, а ваша вина,
Что в наши дома пришла война.
А что вы сделали с общей верой?
Отдали ее на откуп Бандере,
Тому, чьи руки по локоть в крови,
Теперь клянетесь в вечной любви.
Рекою льётся славянская кровь,
Люди теряют и жизнь, и кров.
Нас разделил не язык, а мова,
Что легла под свастику снова…
Исчезает время, исчезает…
Исчезает время, исчезает…
Не как вода сквозь пальцы протекает,
А, словно кровь, скудеющая в венах…
И попадает вновь в объятия тлена.
Но неминуемо приходит смена
И нас тихонько в день отодвигает,
Но и в тени под солнцем ищем место,
С живущими так хочется быть вместе.
И нас никто за это не осудит.
Идите к нам, глухим, здесь немы судьи,
Они, как мы, забыли все законы.