Превратности судьбы - страница 4

Мы муравьи – нас тысячи и миллионы!

Ну, а когда вы нас разворошите палкой,

То вспомним мы: «Я Вихой был, ты Павкой»,

Мы будем к вам карабкаться навстречу,

Шепча: «Не убивает смерть, а лечит…»

Стал больше думать о других:

Неповторимых и необыкновенных,

Спокойных, скромных, тихих и лихих,

Спешащих сквозь меня и стены.

Кто в этот мир забросил их,

Как семена навстречу миру?

Кто сруны натянул на лиру,

Чтоб мы смогли сыграть на них?

Кто дал им дар: все видеть, ощущать,

Понять, что безобразно, что красиво?

Ходить не прямо и не криво,

А так, как надо, чтобы не отстать

От прожитых эпох, тысячелетий,

Одновременно жить на этом

И даже не на этом свете,

И, наконец, самим собою стать,

… Чтобы смотреть на вечность свысока,

Стрелою пролетая сквозь века.

Когда тоже уйду,

И, наверно, внезапно,

Мою душу – струну

Натяните обратно.

Позовите опять

Подышать поднебесьем,

Чтобы снова понять:

Как легко быть телесным.

Как легко быть дыханьем

И пареньем пера.

Как легко «до свиданья»

Говорить по утрам.

Как легко вновь шагать

По пути-бездорожью,

На любовь отвечать

Сердца радостной дрожью.

Как легко трогать тело

Той, любимой своей,

Что тебя отогрело,

Как сто тысяч свечей.

Как легко стать поэтом,

Сразу в гении метить,

Ухватив вдохновенье,

Будто парусом ветер.

А уходить – так сразу,

Жизнь выпивая залпом,

Как такую заразу,

Что ни капли не жалко…

О чем ты думал, и на что надеялся,

Пройдя в этот мир,

Светлый, как смех ребёнка,

И невинный, как улыбка девушки,

И вечный, как вечно детство?

Ты надеялся, что мир будет твоим миром?

Но ты был неправ. Ты ошибался в самом главном –

В себе. Ты не выдержал одиночества вдвоём.

Ты оказался слабым, а твоё бессмертие липовым.

А солнце твоё – сусальным золотом.

А сам ты – нищим, который уверен, что он богат.

И бесконечно несчастным, который ощущает себя

На седьмом небе, и плачет от радости, что он жил,

Живет, и пребудет в этой жизни еще один день,

Еще один год, еще одно тысячелетие, еще одну вечность…

Да, мы все происходим от Евы:

Любые – правые и левые.

Но мы также признаем и роль Адама,

Чтоб интеллигента отличить от Хама.

Ну, а если говорить всерьез,

То все мы родом из наших грез.

Из того, о чем переживаем,

Потому до ста не доживаем.

Осенних листьев уходили рати,

Дождь бился на кресте оконных рам,