Где-то рядом послышались чьи-то голоса…
Новые знакомые подхватили Александра под руки с двух сторон, и повели вглубь сквера.
– Вот, напился, домой ведем, а то замерзнет, – громко пояснил «низкий», поравнявшись с прохожими, упреждая их возможные вопросы.
Они остановились возле забора. Встали с двух сторон от Александра.
– Смотри, – сказал «низкий», – бить надо так. – И он с размаху ударил Александра по лицу.
– Дай я попробую, – заторопился «высокий» и ударил. – Так надо?
– Четче, четче! Смотри, – «низкий» сделал серию ударов с правой, с левой руки, снова с правой.
– Ах! – он выругался, – кровью мою куртку испачкал! – И отойдя на шаг, с разбега ударил Александра ногой по лицу…
Александр слышал какие-то голоса. Кто-то тряс его за плечо. Он с трудом встал на ноги, достал носовой платок, приложив его к носу, а другой рукой закрывал лицо, скрывая не столько кровоподтеки, сколько свой стыд за то, что с ним произошло…
Через день приехал дядя Коля.
– Ну как же так, Сашок! – с болью и укоризной в голосе сокрушался он. – Ты даже ни разу их не ударил?
– Сказал бы, у меня дядя на зоне был, он приедет, вас разорвет! Сам бы схватил, расцарапал бы ногтями им рожу! Ногти сломал, так зубами вцепился бы в кадык и вырвал бы… Если бы я был рядом! Сашок, милый, время все лечит… Ты забудешь.
– Это вы его так воспитали! – слышал Александр продолжение разговора на кухне, когда дядя Коля обратился к родителям, передразнивая их: «Сашок, веди себя хорошо. Сашок, не дерись, не хулигань. Хорошо учись в музыкальной школе – это твое будущее. Береги свои музыкальные пальцы». – Вот он и вырос, сдачи дать не может!
Потом состоялся суд. «Низкого» отправили на несколько лет в колонию. А «высокому» для этого не хватило нескольких месяцев, и он считался несовершеннолетним. Но вскоре после какой-то драки тоже попал туда.
Александр долго приходил в себя. Хотя раны зажили достаточно быстро. Но внутренне все изменилось. Месяц, два, три – пролетали, как в бреду. Александр не замечал времени. Казалось, оно остановилось. То, что было раньше, уже не казалось важным. Планов на будущее не было. Было только настоящее. Был стыд, горечь, осознание беспомощности. Через эти чувства он воспринимал окружающую действительность.
И как последний камень в могилу былых надежд – слова матери его одноклассницы, сказанные в школе на родительском собрании: «Он даже себя не может защитить, а еще мою дочь на свидание приглашать собирался».