Филон перебил Ксенофона:
– По какому поводу тревожишь слух скучающей публики?
– Отдаю должную память великим грекам. Почтенная память о них позволила мне добиться важнейшего государственного назначения.
– Как же мне уже не терпится на этом самом месте произнести речь в память о тебе, а вернее о том, как ты пачкал собою имена великих людей Греции!
– И как я должен относиться к критике человека, чьё ораторское искусство способно только торговать рыбой на рынке?
– Я могу позволить себе говорить – где угодно, что угодны и когда угодно, потому что я свободный и гордый грек! Моё чувство собственного достоинства – это подарок богов! А ты лоялен по отношению к римлянам, ты подчиняешься их диктату!
– Воображаешь из себя героя Греции? На днях ты был в гостях у Оригена, чью виллу охраняет гордый лев. Я тоже там был, но я не приметил, того, чтобы лев признал в тебе главного героя Греции – Геракла!
Фортунат вспомнил наставления Максимилиана, и смело вступил в дискуссию со своим словом:
– Когда-то греки были великими, с рвением присоединяли к себе новые территории; самостоятельно выбирали себе союзников и определяли свое отношение к врагу; сами решали – вступать ли в войну до победного или сдаться. Самостоятельная и активная позиция Греции в победоносной греко-персидской войне породила знаменитых афинских героев, чьи имена почитаются потомками. Вам известны великие деятели Греции? Митридат? Перикл? Никий? А сейчас в Афинах есть знаменитые герои нашего времени?
Жесты рук Фортуната одушевляли послание грекам. Он взмывал рукой в воздух, показывая, что греки благословлены голубым куполом неба на счастливую жизнь, полную достижений и славы. Он тряс кулаками над головой, угрожая стряхнуть заносчивых римлян с пьедестала почёта. Он показывал правой рукой направление римлянам к царству Аида или, возможно, указывал грекам на путь к свободе.
У присутствующих на площади обыденные фразы повседневности обрывались на полуслове и люди подтягивались, чтобы послушать Фортуната, услышать слова той истины, которая давно пылилась в удаленных уголках сознания греков и не смела показаться на свет.
– Мы можем заниматься лишь внутренним управлением, принимать участие в городском совете и суде. Впрочем, мы также можем без согласия римлян выбирать себе любовниц, составлять себе меню завтраков, обедов и ужинов. Можем выбрать себе прическу и наряды; можем организовывать программу торжественных праздников, приглашать в дом приятных для нас гостей. Разве этого недостаточно для того, чтобы чувствовать себя свободными и независимыми?