– Nomen est omen.4
Вивиана окинула его беглым взглядом и тут же отвела глаза: тревожно подумала, что это будет очень некстати, но вряд ли она сможет побороть себя. Она в него влюбится. И очень скоро.
Сэр Тауэр продолжал находиться в добровольном заточении в своем кабинете и сказал, что не выйдет даже к ужину, на котором собирались присутствовать все прочие домочадцы, включая гостью-дикарку. Однако до того, как Вивиана вошла в обеденный зал, Уолтерс, уповая на привычку всех женщин опаздывать, отвел Эдмунда в сторону и доверительно сообщил ему на ухо:
– Она вполне может оказаться небедна или же знатного рода.
Эдмунд изумленно поднял брови.
– Вы имеете на нее виды, Рэндалл?
– Она девица или же вдова, – продолжил Уолтерс, – я склонен думать, что, скорее, последнее. В ее жизни определенно был мужчина, так она ведет себя. И она его потеряла.
– Она весьма молода, однако не в трауре, – возразил Эдмунд. Уолтерс в ответ только пожал плечами.
– Когда мы нашли ее, ее одежда была в полном беспорядке, боюсь, она плутала по лесу не один день. Мы одолжили для нее платье Вашей сестры.
И прежде, чем Эдмунд решил, что можно на это ответить, в залу вошла Вивиана под руку со своим лже-отцом сэром Тауэром.
Эдмунд смутился. Отчасти потому, что так и не определился в своих чувствах относительно бесцеремонно вторгшейся в его дом и круг гостьи, отчасти в силу того, что, несмотря на свое намерение переговорить с сэром Тауэром, так и не продумал речь. Теперь же молодой хозяин принужден был сидеть напротив него, не решаясь поднять взгляда от тарелки, тогда как сам сэр Тауэр вел себя так, будто Ламтон-холл все еще принадлежал ему.
Вивиана также не поддерживала разговора, как и Эдмунд, сосредоточившаяся на ужине, а вот Уолтерс и последний из присутствовавших гостей, молодой отставной капитан Ретт Кинг, старинный друг Эдмунда, пользовавшийся в поместье большим уважением, беспечно болтали. Судя по всему, молодые люди где-то уже успели выпить до ужина или же находились в излишне приподнятом настроении после краткой дневной охоты (Эдмунд занимался делами в кабинете и о досуге друзей в тот день не имел понятия), так что разговор их был уж слишком непринужден.
– Когда я в следующий раз поеду в Лондон, то соглашусь взять Вас с собой, – с улыбкой внезапно сказал Уолтерс, обращаясь к Вивиане. – Вы же не можете ходить исключительно в чужих платьях.