– Сын погибели! – проорал злобно Патрик, увидев, что приезжий берет вилку левой рукой. – Левша! Отражение демона! Да куда ты смотрела, толстозадая курица, когда пускала его в трактир! Этот франт намного хуже, чем оборотень! На костер его!
– Только кричите, – внезапно вступился за приезжего тощенький, застенчивый паренек-служка, смущенно приглаживая смоляную шевелюру, остриженную под горшок. – А оборотни ничего дурного вам не сделали. Да и вообще никому! И на приезжего человека наговариваете зря. А он просто левша.
Патрик перевел взгляд злобных, мутных глаз на мальчишку, и тот в панике зашатался, как осина на ветру, не зная, в какую сторону бежать, чтоб скрыться от злобного пастыря.
– Ничего дурного!? А кто передушил всех овец?!
– Так волк же, – промямлил мальчишка. – Его давеча же подстрелили…
Но Патрик не слушал его.
– Вот поставим этого призрака тебе на спину, защитник оборотней и демонов, – мстительно прошипел он, – обложим вас двоих хворостом и подпалим! Славный костер будет!
– Не связывайся с ним, Густав, – сказала хозяйка. – Поди лучше позаботься о лошадях господина.
– На костер? За что? – меж тем заинтересованно поинтересовался приезжий. Он уписывал свой ужин, с любопытством прислушиваясь к перебранке. Ни капли страха не отражалось в его чертах, видимо, он не понимал, что над головой его нависла настоящая беда. – Вы собрались меня сжечь за то, что я ем левой рукой?!
– Как будто этого мало! – фыркнул Патрик.
– Но это неправильно, – с легкой улыбкой произнес альбинос , уставившись своими алыми глазами на взбешенного Патрика.
Его тонкое, красивое, породистое лицо так и лучилось доброжелательностью, и Патрика это взбесило еще больше.
– Здесь я решаю, – рявкнул он, – что правильно, а что не очень! Это мой город! Я здесь закон! Эй, ребята – хватайте этого фанфарона! Сейчас мы нанижем его на вертел и испечем, поливая маслом!
Помощники Патрика с готовностью ринулись на альбиноса с победными криками, и первый же, кто собрался коснуться его, отлетел обратно, сшибая прочих с ног, как кегли.
Тонкий, изящный, такой чистенький и светлый молодой человек внезапно оказался очень силен, буквально таки невероятно, магически. Он отвесил нападавшему такую оплеуху, что челюсть служке клирика сломал и распечатал нос.
Вмиг его доброжелательность сменилась сосредоточенной злостью, он подскочил на ноги, сжав кулаки. Патрик, рассматривая свою растерявшуюся команду, считающую на полу потерянные зубы, взвыл.