К настоящим схваткам клирик и его помощники были не готовы. Что там – девку утащить в застенки, или деревенского дурачка пинками загнать в подвал – это легко. А тут, кажется, посерьезнее противник нарисовался… привыкший к дракам, тренированный, ловкий.
– Ах ты, – вопил Патрик, выхватив свою волшебную палочку и наставляя ее на альбиноса. – Некромант, поди?! А ну, покажи свою палочку! Я хочу видеть ее, нечисть!
– С превеликим удовольствием, – елейным голосом произнес альбинос и с грозным звоном выхватил черный длинный узкий меч с перевитой гардой. – Сейчас я вас буду учить, что есть правильно, а что нет, мерзавцы.
Увидев черное острие, нацеленное ему в грудь, Патрик как-то незаметно для самого себя оказался на жопе, уползая в дальний угол, как краб, задом наперед.
– Магия пресвятая, – шептал Патрик, пуская лужу. – Высший Инквизитор…
– Выше некуда, – поддакнул альбинос. – Позвольте представиться – Тристан Пилигрим, королевский бастард. Ну? Еще построишь догадки о том, какая нечисть меня породила?
Страшный альбинос наступал неторопливо, угрожающе покачивая своим оружием, и Патрик уже здорово пожалел, что ввязался в ненужную ссору с приезжим. Совсем позабыл о том, что весь остальной мир, в отличие от его городишки, живет совсем по другим правилам!
– Так значит, – тяжело произнес Тристан, сверкая красными глазами, – оборотни тебе не нравятся? А ты кто таков, чтоб решать, кому жить, кому умереть? Магия сотворила их таковыми Это их естество и их особая магия. Ты что, умнее магии?
Патрик отчаянно затряс головой, отрицая всяческий свой ум, да так, что его обрюзгшие щеки заходили, как холодец, и Тристан опустил меч.
– Руку целуй, – брезгливо произнес он, протягивая белоснежную тонкую кисть Патрику.
Величайшая милость, какой удостаивались только короли и красивые дамы!
Патрик радостно свернул мокрые красные губы трубочкой и потянулся к руке Инквизитора. Но тот вот же хитрый гад! – почти на размахиваясь, вдруг влепил ему сокрушительную пощечину, да так, что зубы лязгнули и ум закатился за разум. Патрик, вытаращив глаза, со свернутыми в трубочку губами, крутнулся и воткнулся носом в пол. Сознание почти вылетело из его головы.
– Скольких людей ты сжег, – голос Инквизитора над головой грохотал как гром в лихую грозу, – только за то, что они ели левой рукой?!