– Она не Агнесс! – снова взорвалась я. – У нее другое имя! Ее зовут Изабелла!
Картрайт посмотрел на меня яростно. Ну, просто волчий взгляд.
– Теперь ее зовут Агнесс. И чем реже ты будешь произносить ее прежнее имя, тем лучше для вас обеих.
Он снова отвлекся на новый телефонный разговор, а я закрыла лицо ладонями.
Перед глазами стояла дочь. Не та, какой ворвалась в мою жизнь сегодня. А прежняя. В день, когда я видела ее в последний раз.
Нам дали попрощаться прежде, чем меня увезли в тюрьму. Предстояла разлука. Как нам тогда казалось, на два месяца. Марко тоже находился в заключении, хотя суд еще не закончился. Мужа отказались выпускать под залог на время процесса. После моего ареста Изабелла осталась одна. Без нас обоих.
Она не плакала. Но смотрела на меня горько. Будто не хотела винить, но всё же винила.
«Пора», – к нам подошла соцработник – женщина со строгим лицом.
«Дайте еще пару минут!» – взмолилась я, хватая дочь за руки.
Казалось, отпущу ее сейчас, и больше не увижу. Безумное предчувствие! Но оно оказалось верным. Почти…
«Нужно еще собрать вещи», – отрезала женщина. – «И успеть в центр до ужина. Иначе девочка рискует остаться голодной».
«Центр?» – переспросила я растерянно. – «Какой еще центр?»
«Центр временного пребывания детей и подростков», – пояснила та без выражения. – «Ваша дочь будет жить там до вашего возвращения».
«Но… Изабеллу заберут наши друзья. И соседи. Джулс и Томми. Они ее крестные».
Соцработник поджала губы, а потом проговорила, аккуратно подбирая слова:
«Боюсь, супруги Реймонд отказались взять к себе девочку. А так как ни у вас, ни вашего супруга нет родственников...»
«Отказались?» – переспросила я, не веря ушам. – «Тут какая-то ошибка. Я звонила Джулс. Говорила с ней. Они ждут Изабеллу».
«Боюсь, я тоже с ней говорила. Они с мужем передумали. Девочке придется пожить эти два месяца в госучреждении. Мне жаль».
Изабелла всё-таки заплакала. Слезинки пробежали по щекам, а в глазах отразился страх. Она была домашней девочкой, а ее собирались поселить с проблемными детьми.
А я… Я трудом сдержала крик отчаянья. Потому что, если бы закричала, еще сильнее напугала дочь. Пришлось сжать зубы, собраться и проговорить:
«Всё будет хорошо, милая. Я снова позвоню тёте Джулс. Мне полагаются телефонные звонки. Произошла какая-то накладка. Скоро они с дядей Томми заберут тебя к себе