– Лина, – доносится из небольшой щёлки.
Отчим не заходит сразу и не открывает полностью дверь, дожидаясь моего ответа.
– Да-да, – тараторю, чувствуя, как вспотела от бросившего в жар волнения, – входите.
Я прячу телефон за спину, тут же садясь, а затем меня ослепляет лучезарная улыбка вошедшего в комнату отчима.
Вообще Кайманов старший совсем не радушный человек, от одной только его мощной ауры хочется вжаться в стену и делать вид, что тебя нет в комнате, но несколько лет, прожитых под одной крышей, научили меня реагировать на него нормально и не боятся его всегда холодного взгляда. Сине-льдистые глаза Егор перенял точно от своего отца, как и эту удивительно острую красоту и чёрные густые волосы. Про ужасно тяжёлый и властный нрав вообще молчу, глупо удивляться, от кого Егору передалось каменное сердце. И при всём этом улыбается отчим искренне, в чем-чем, а в этом мне точно повезло. Я от родной матери столько заботы за всю жизнь не видела, сколько от него. Однажды мама мне даже кинула упрёк, что Эдуард на самом деле просто хотел дочь, а не жену. Но правда лишь была в том, что Кайманов не хотел такую жену, как она, сбросившую маску порядочной и милой женщины, стоило только получить свой собственный банковский счёт.
Эдуард не проходит в комнату, так и оставаясь в пределах порога, запуская обе руки в карманы синих брюк. Сегодня он выглядит “по-домашнему”, никаких рубашек и пиджаков, что говорит о том, что вечер и, возможно, ночь он планирует провести дома.
– Не слышал, как ты пришла, – начинает отчим, – пока Егор мне не сообщил, что доставил тебя, как я и просил.
На последних словах Эдуард чуть морщится, словно ему не особо нравится формулировка, видимо, машинально пересказанная со слов источника. Я же даже не удивляюсь, что Кай не смог обойтись без резких фраз.
– Вот зашёл поздороваться и сказать, что хочу видеть тебя сегодня за ужином.
Мне становится неловко сразу за две вещи. Сама я не додумалась найти его и поздороваться, и за то, что мы все становимся здесь чужими. Выдаю чуть извиняющуюся улыбку.
– Мне надо было кое-что срочно сделать, я хотела спуститься… – я замолкаю, понимая, что меня не слушают, прямо перед тем, как Эдуард неожиданно начинает двигаться.
Так стремительно и решительно, что даже чуть поддаюсь назад от такого внезапного вторжения в зону моего личного пространства. Я ещё не успеваю открыть рот, спросив, что случилось, а Кайманов уже приподнимает мою голову и разглядывает моё лицо.