– Ты что тут делаешь? – громко возмущается работница столовой.
Изловчившись, выкручиваюсь. Но рубашке конец однозначно. Слышу как рвётся, и сердце кровью обливается. Сделала себе подарок к первому сентября называется… Я вещи годами ношу, а тут такое! Чёрт бы побрал тебя, Беркут!
Знаю, что если двигаться по узкому коридору, упрёшься в запасной выход. Тот самый, через которые принимают продукты.
– Стой, Лиса! – горланит этот бешеный, когда я, молясь всем богам, толкаю дверь.
Открыто… Облегчение заполняет лёгкие. В нос ударяет запах свежести, оставшейся после прошедшего дождя. Щурясь от солнца, перепрыгиваю через лужицы и спешу в сторону скопления народа. Там-то он вряд ли мне что-то сделает. Хотя, Рома Беркут – больной на всю кукуху, так что…
– Попадёшься ты мне, Лисицына, – прилетает в спину гневно.
Он совсем близко, и сердце, гулко колошматясь о рёбра, делает сальто, застревая в горле. Во дворе дети из группы продлённого дня играют в ручеёк. Юркаю внутрь, пригнувшись.
– Задержите того ненормального, – кричу ребятам, озираясь.
Ручеёк шумно «падает», на мгновение останавливая преследование. Смеюсь и спешно направляюсь к центральному входу. По плацу шагают кадеты. У них каждый день построение в шестнадцать тридцать. Деликатно протискиваюсь между ними, не обращая внимания на удивлённые взгляды. Прытко взбегаю по ступенькам. Останавливаюсь, пытаюсь отдышаться. Поворачиваюсь. Беркутова, с алюминиевым ведром в руках, удачно притормозил офицер-воспитатель кадетского корпуса.
Парень, как обычно, верен себе. Пререкается и игнорирует замечание мужчины. Быстро захожу в помещение школы. Он вот-вот будет здесь, и мне не мешало бы поторопиться. Пока охранник разговаривает с завучем, пролезаю под турникетом. Как раз в этот момент, в предбаннике появляется враг.
Бегу налево. Слышу характерный звук приземления копыт примерно сорок третьего размера и топот.
– Ну всё… Доигралась, антилопа гну, – последнее, что слышу.
Добирается до меня в один прыжок. Грубо тянет за блузку назад. Воротник больно врезается в шею. Поднимаю руки. А потом вдруг внезапно становится темно. Будто свет выключили. Но нет. Просто кое-кто надел мне на голову ведро.
– Думаешь, тебе сойдёт с рук то, что ты сделала? – раздаётся по ту сторону купола.
Я пытаюсь снять ведро, но он не позволяет. Хохочет, пока я, теряясь в пространстве, не понимаю, куда отступить: то ли влево, то ли вправо. Нос касается холодного металла. Пахнет ведро просто ужасно. Какой-то плесенью вперемежку с ядрёным чистящим средством. Так себе ароматы… По лицу стекают остатки грязной воды. Представляю, сколько бактерий сейчас радостно протянули ко мне свои лапки.