– Темно тебе там, да? – издевательски интересуется Беркут, стуча по дну ведра кулаком.
– Сними его! – верчу головой из стороны в сторону.
– Нет-нет, ты отлично смотришься в нём, маленькое чудовище! – возвращает его на место, не давая выбраться.
Я как слепой котёнок беспомощно машу руками, кружась вокруг своей оси, в то время как этот упырь наслаждается развернувшимся представлением. А после… я совершаю роковую ошибку. Устремляюсь вперёд, не разбирая дороги и со всей дури врезаюсь во что-то. И это что-то с жутким грохотом разбивается. Наверняка слышно на весь первый этаж.
– Ой дууура кривая… – тянет, цокая языком Беркутов.
Вытягиваю вперёд руки. Пробую на ощупь.
– Ты че делаешь, идиотка?
Отдёргиваю ладонь, которую пронзает острая боль. Срываю злосчастное ведро с головы, не ощущая давления с обратной стороны. Громко чихаю. Часто моргая, смотрю на разбитое дверное стекло и груду осыпавшихся осколков.
– Беееркутов! Лисиииицына! К директору! – ревёт на весь этаж Венера Львовна.
*********
Суббота. Раннее утро. Я сижу у окна после пробежки и уже битый час слушаю щебечущих под окном птичек. Прижимаю коленки к груди и укладываю на них голову. Прищуриваю один глаз. Воздух уже прохладнее, но тёплые лучики солнца всё ещё греют кожу. Может, повезёт, и в этом году хорошая погода в Москве задержится на более длительный срок? Вряд ли конечно. Как-никак октябрь уже…
Ульянка начинает что-то бормотать во сне, и я прислушиваюсь. Шоколадки, что ли, просит. Бедный ребёнок… Аж слёзы на глаза наворачиваются. Надо купить ей те, которые любит.
Слезаю с подоконника, подхожу к шкафу и достаю нужную книгу. Не понимаю. Пусто. Трясу её аккуратно, перелистываю страницы. Заранее знаю, что деньги вряд ли найдутся, но всё же снимаю и просматриваю остальные книжки тоже. Естественно там ничего нет, и это может означать только одно…
Поправляю сползшее на пол одеяло Ульяны и выхожу в коридор. Прислушиваюсь. На кухне какая-то возня. Направляюсь туда. Первое, что бросается в глаза – пакет из магазина «Красное и Белое», оставленный на деревянном, подранном стуле. Мать сидит за столом. Грязный халат, взъерошенные волосы.
– О, Алёнкин, – кивает головой в знак приветствия.
– Мам, – смотрю на бутылку водки, что красуется напротив неё и наполненную до краёв рюмку. – Утро ведь…