И тогда я решила, что одна голова хорошо, а три лучше. Не в обиду моим четвероногим друзьям, я так подумала лишь о человеческих головах – исключительно в том смысле, что они умели разговаривать и могли бы подсказать еще какие-нибудь варианты. Поэтому я предложила ежику:
– Вот что, Болтун, пойдем-ка ко мне домой. Гоша с Галей умные, они нам помогут.
Он воспринял это предложение весьма эмоционально – забегал вокруг меня, чихая и пофыркивая, отчего я не могла понять, согласен он или нет. Но вот Болтун отбежал в сторону, замедлился, затопал на месте, потом вернулся и повторил свою пантомиму.
На сей раз я как-то быстро сообразила, что он имел в виду:
– Ты хочешь сказать, что будешь идти слишком долго?
– Фыр!
– Я тебя понесу.
– Фыр-р! – обрадовался ежик.
Я взяла кеды, посадила на них Болтуна, и мы отправились домой. Боди побежала впереди, всем видом показывая, что она тоже член нашей команды. Это заставило меня призадуматься: что же делать с ней дальше? Как-то незаметно вышло, что и я стала уже относиться к ней, как к своей, и мне некомфортно было думать о том, чтобы оставить ее на улице. А потом я отчетливо вдруг осознала: ведь может так получиться, что Гоша, Галя и Болтун отправятся скоро в иные миры – и что я тогда буду делать одна? Завою ведь от тоски и тревоги! И хоть мой любимый еще раньше говорил, что решив дома все дела, обязательно вернется ко мне – так ведь это когда еще решит! И не решат ли раньше его самого… Ой, дура я дурища, вот это уже совсем лишнее, не смей так даже думать!
В общем, настроение я себе окончательно испортила, зато глядя на уверенно бегущую впереди Боди, приняла решение: оставлю ее у себя. Вдвоем будет не так тоскливо и тревожно, да и обязанности появятся – гулять, кормить, ухаживать, – которые будут отвлекать и не дадут мне раскиснуть, пока стану дожидаться Гошиного возвращения.
Но пока о его возвращении думать было рано, нужно было сначала отправить их с Галей домой. И единственную надежду на это я несла сейчас в собственных руках. Славную колючую надежду, которая, похоже, задремала от моей хотя и быстрой, но размеренной ходьбы.
Когда я подошла к подъезду, Боди с грустным видом отошла в сторонку и села.
– Чего расселась? – притворно строгим голосом сказала я ей. – Идем домой!
Глаза у дворняги засияли такой радостью, что я в очередной раз убедилась: собаки – такие же люди, как мы, только лучше. Во всяком случае, они не умеют врать. И предавать не умеют. А вот их как раз предают довольно часто. Вероятно, испытывала уже на себе людское предательство и Боди – радость в ее взгляде быстро сменилась недоверием: мол, знаю я вас, человеков, поманишь сейчас – и перед носом дверь захлопнешь, хорошо, если не прищемишь…