– Лёнька, Лёнька, – старуха покачала головой, – тебе ведь больше отмерено было.
Фотография не могла ответить, соседка покойного и не ждала этого. Посидев ещё немного в тишине, она тоже отправилась отдыхать.
***
Проснулась Майя под крики петухов, устроивших утреннюю перекличку. Несмотря на то, что она проспала большую половину дня и всю ночь, отдохнувшей себя девушка не чувствовала. Голова ощущалась чугунной, в груди поселился спутанный комок необъяснимой и беспричинной тревоги.
К её пробуждению бабушка уже успела натопить печь и теперь, судя по доносящимся звукам, занималась по хозяйству на кухне. Майя широко зевнула, силясь вспомнить сон, но как она ни старалась, только зря извела себя. Мучительно близко плавали образы, казалось протяни руку – схватишь. Однако каждый раз они исчезали, скрывались в зеленоватом тумане, так похожим на клубившийся за окном.
Девушка села на кровати, потянулась, погладила живот. Разминая спину, она повернула корпус в одну сторону, в другую. Взгляд лениво скользнул по обоям в цветочек, как вдруг тело прошиб озноб. Майя вздрогнула, волосы на затылке встали дыбом. Аккурат над её подушкой, на высоте человеческого роста в стене появился гвоздь. На нём висели старые наручные мужские часы с большим циферблатом, надколотым в самой нижней части.
От грудины к плечам пополз липкий холод, он медленно добрался до шеи, перебрался на спину, заставив передернуться, а после хлынул вниз по рукам. Пытаясь понять почему она не слышала ударов молотка, заколачивающего прямо над головой импровизированный крючок, Майя встала. Внезапная находка взбудоражила и напугала её, но при этом одновременно манила.
– Ба, а откуда часы? Вчера их тут не было, – девушка прикоснулась пальцами к стеклу, прикрывающему цифры и замершие стрелки, которые теперь постоянно показывали девять минут шестого.
– Я вчера повесила. Остались на память от Лёньки.
– Какого?
– Один он у нас был, ясно какого, – хмыкнула Архиповна, продолжая месить тесто. – Иди умывайся, каша заждалась тебя, да и пирожки скоро ужо подоспеют.
Майя тут же отдёрнула руку от находки, сон, не пожелавший вспомниться ранее, накатил яркой лавиной. Ей снился незнакомый дом, в нём бабушка беззвучно шевелила губами, стоя у гроба с лежащим в нём незнакомым мужчиной. Вокруг толпились люди. Закончив читать заупокойную – именно так наблюдательница определила для себя шептание Архиповны – старуха потянулась к покойнику. Подцепив ногтем нитки, сшивающие губы мертвеца, она с лёгкостью распорола их и отодвинула нижнюю челюсть вниз.