Как молния он рванулся к Ренату и двинул его в нос. Тот упал, а Крапива повалился на него сверху.
– Заткнись, заткнись, заткнись, – засипел Крапива в ухо Ренату и не давал тому подняться.
Тогда Ренат действительно испугался. Здесь был еще кто-то, кого боялся даже Крапива. Ренат попытался вырваться, и они покатились по снегу.
– Все, все, прекрати, – сказал Ренат, пока они крутились. – Я ухожу. Отпусти.
Крапива отпустил. Луна к тому времени вновь ушла за тучи, а фонарик валялся рядом в снегу и не работал, потому что никто не нажимал на рычаг динамо.
Было совсем темно, и в этой темноте они оба услышали, как что-то шуршит.
Они встали и прижались к холодной стене.
– Не шурши, – шепнул Крапива.
– Это не я шуршу, это ты шуршишь.
– Стой, не двигайся.
– Ты же сказал, чтобы я уходил.
– Будешь идти, и они услышат, как ты шуршишь по снегу.
«То уходи, то останься, – думал про себя Ренат, – что не так сегодня с Крапивой?».
– Это бичи, да?
Ренат вспомнил как опытные сталкеры говорили, что самый страшный бич обитает в самом основании строящегося дома, где пролегает теплотрасса. Насчет того, как выглядит этот бич, источники разнились. То он был похож на Шредера, то на второго босса в Баттлтодс. Но в эту минуту Ренат представил себе бича похожим на Фредди Крюгера.
– Я, пожалуй, пойду.
– Никуда ты не пойдешь, – Крапива вцепился в Рената. – Они найдут тебя и…
– И ч-чего… – у Рената задрожал голос.
– И это будешь уже не ты.
Крапива схватил Рената за руку и потянул за собой.
– Теперь у тебя только один вариант, – сказал он, – идти за мной. Ты должен увидеть это своими глазами.
Они пошли вдоль внутренней стены здания, где снега совсем не было, и потому получалось идти почти бесшумно. Потом свернули за угол и оказались у лестничного пролета, который исчезал наверху во мраке.
– Я фонарик там на полу оставил, – сказал Ренат.
– Забудь о нем, – ответил Крапива. – Его уже нет.
Они стали подниматься в полной темноте по лестнице без перил. Ренат все прижимался к стене, а Крапива держал его за рукав и тащил за собой.
– Мне никто не поверит, понимаешь, – говорил Крапива. – Я знаю, что они думают, что я сдулся. А они не видели то, что видел я. Любого бы кондрашка хватила, но не меня. Я ничего не боюсь.
Он еще несколько раз повторил что не боится, но Ренат чувствовал, что это неправда.