И тут мне на глаза попалась криничка! Боже мой! В таком болоте, и вот – на тебе! Звонким ручейком криничка, вырвавшись из-под обрыва соснового леса, текла по острову в болото. Я прошел до истока. Песок давно вымыт – глинистое дно с отшлифованными камешками. Чистейшая, прозрачная вода вырывается из-под земли маленьким фонтанчиком, который, не достигнув поверхности небольшого естественного углубления, превращается в бурунчики и растворяется бегущим по каменному руслу ручейком. Я не стал доставать крышку термоса, сполоснув руки чуть ниже по течению, вернулся и, зачерпнув горстями ледяную воду, стал медленно пить. Какое это удовольствие – напиться родниковой воды! Холодная, она, кажется, проникает в каждую клеточку уже серьезно подуставшего организма. Даже казалось, что слегка закружилась голова, как от легкого шампанского. Но вино и рядом не стоит, когда ты пьешь студеную воду из ладошек, сам находишься один на один с дикой нетронутой природой, и она, природа, ласково и скромно доверяет тебе свои тайны и свою красоту. Утолив жажду, сполоснув лицо и шею, я почувствовал, что я – счастливый человек, раз мне сама природа доверяет свою чистоту, и свою, никем не виданную тайну и красоту…
Часам к пяти вечера мы встретились с Петей и по моей просьбе вернулись к ручью, где и устроили себе место для ночлега. Молча мы нарубили еловых веток – будущую подстилку у будущего костра. Я ощипал дроздов, нашпиговал их салом, натер их листьями черемши. Петя умудрился найти несколько сыроежек, и мы их аккуратно заложили внутрь дроздов, сдобрив кольцами лука и насадив на прутья, подвесили над углями костра. Чесночный аромат черемши нагнал смаку. Петя лишь усмехнулся:
– А, што тут есці – з гэтых вераб’ёў?
– Эх, Петя, нет посуды. Сейчас мы бы такого супа-шурпы приготовили.
– Ха, хто гэта ў лесе суп ясі?
– Ладно, зато чай у нас будет шикарный, с медом.
Я подвесил котелок с родниковой водой. Растерев в воду немного ягод клюквы и брусники, набросал веточек малинника и черничника и стал ожидать, когда закипит. Лишь только забурлила вода в котелке, я снял его с огня, поставил у костра по ветру – чтобы напитался по ветру дымком. Дрозды мои шипели, румянились, разнося вокруг дразнящий запах жаркого. Я достал свою фляжку и положил на газету рядом с хлебом, яйцами, сыром и кольцами «Докторской» колбасы.