– Ты возрождаешь для меня те события, – сказал он, – сейчас жара просачивается сюда сквозь окна, а я всё равно чувствую тот крымский холод.
Гарри встрепенулся, приходя в себя:
– Это истории возрождают их, – сказал он.
– Нет. Истории слушаешь ты.
И тут, прежде чем Гарри смог ответить, из середины стола вклинился резкий голос генерала:
– Гарри, посмотри на часы!
Взоры всех тотчас устремились на паренька. Стрелки составили самый что ни на есть острый из углов – полночь почти наступила, а он просидел, слушая, за столом с восьми часов, не произнеся ни слова и ни разу ни о чём не спросив. И даже после этого он встал с неохотой:
– Мне уйти, отец? – спросил он, и гости генерала хором заговорили – дескать, разговор будет парню только на пользу, пусть впервые почувствует запах пороха, это ему потом пригодится.
– Кроме прочего, у мальчугана день рожденья, – добавил майор-артиллерист, – он хочет ещё посидеть, это ясно. Попробуй найди подростка четырнадцати годков, который просидит столько часов кряду, не начав и ножку стола попинывать, если ему неинтересно то, о чём говорят. Позволь ему остаться, Фивершэм!
На этот раз генерал Фивершэм ослабил железную дисциплину, в условиях которой жил мальчик.
– Так и быть, – сказал он, – Гарри пойдёт в постель часом позже. Один час большого значения не имеет.
Гарри, посмотрев на отца, на какое-то мгновение остановил пристальный и любопытный взгляд на его лице, и Сатчу показалось, что в глазах юноши застыл вопрос, который лейтенант, правильно ли, нет ли, прочёл так:
– Ты что, разве сам ничего не видишь?
Но генерал Фивершэм уже беседовал с соседями, и Гарри, тихо усевшись, вновь подставил руки под подбородок и принялся слушать со всей душой. Он не просто был занят – он был заворожён, заколдован. Лицо его стало неестественно белым, глаза – неестественно большими; пламя свечей тем временем приобрело оттенок краснее обычного и расплывалось в синей пелене табачного дыма, а уровень вина в графинах неуклонно снижался.
Так минуло полчаса из того часового попустительства, после чего генерал Фивершэм, подталкивая самого себя к упоминанию рокового имени, отрывисто, в своей манере, выпалил:
– Лорд Вильмингтон. Если хотите, одно из лучших имён во всей Англии. Вам доводилось когда-нибудь видеть его дом в Уорвикшире? Словно родная земля упросила его поступить так, как подобает мужчине, во имя праотцов, в память о предках…