Иван Иванович Трегубов, голубоглазый шатен с выразительными чертами лица, снова смутился и по примеру Шляпникова тоже стал ковырять ложкой варенье.
– Однако, это очень ответственно, молодой человек, – продолжил земский врач. – Должен сказать, что урядник – это не просто полицейский чин, это ответственность: это и пожарная безопасность в вашем ведении, и даже оказание первой медицинской помощи. В этом аспекте, если у вас будут вопросы, прошу обращаться ко мне без стеснения. Всегда помогу советом.
– Я уверен, что Ваня справится, – Торотынский посмотрел на друга и улыбнулся, – а мы все ему поможем. И урядник – это только первая ступень в карьере. Ещё увидите, господин Трегубов станет исправником всей Тульской Губернии.
– Дай бог, дай бог – сказала Людмила Павловна. – Но почему же ты меня не предупредил, что хочешь уехать в Москву? Надолго ли?
– Нет ненадолго, на пару дней, может быть. Знаю, сейчас столько хлопот с крестьянами, куда уж надолго.
– Вот это, вы верно заметили, – снова вступил в разговор Шляпников, как только тема оказалась близка его переживаниям помещика, – совсем они разболтались, слова не скажи. Приходится теперь иметь дела с этими старшинами, которые возомнили о себе.
– Вы не правы, Василий Иванович, – возразила ему Людмила Павловна. – Ещё чаю? Петька, что стоишь? Подлей, – повернулась она к опрятно одетому худому подростку, который выполнял роль прислуги на ужине. – Раньше вам нужно было самому во все вникать, чтобы вести дела. Сейчас же этим занимаются как раз сельские старшины и старосты, они сами всё решают со своими, и они лучше нас знают, где надавить, а где отпустить. Иначе сами останутся без денег и прокорма своих семей.
Пятнадцатилетний паренек быстро подхватил чашку и подлил горячей воды из большого и дорогого самовара фабрики Баташева, достойного не только этого общества, но, возможно, и стола самого императора.
– Но они такие неприятные, – Шляпников смотрел на горячий чай, не решаясь его попробовать. – Нужно делать вид, что они равные, разговаривать с ними вежливо.
– Зато у них теперь у самих есть потребность и устремление собрать больше урожая, получить больше денег. А значит и мы больше получаем, – поучительным тоном отреагировала Людмила Павловна на слова соседа.
– К тому же они люди, такие же люди, как и мы, – заметил Торотынский, – нужно к этому привыкать. Крепостное право давно стоило отменить, как в Европе. Рабство – постыдно.