Он так же, как и я, был вовлечен в процесс разбора огромного профессорского наследия, но занимался именно тем, о чем всегда мечтал: анализом архивных материалов для последней незавершенной работы Веронези, касающейся многовековой истории монастыря Лорша и истории создания знаменитого Золотого кодекса, или Лоршских Евангелий. Поскольку наши исследования почти не пересекались, мы могли без особой академической ревности подолгу обсуждать работы друг друга.
Я, например, считала, что Янушу давно пора выступить на какой-нибудь значимой научной конференции или же, на самый худой конец, на симпозиуме в университете, хитрый и пронырливый Януш же пока не спешил делиться своими научными выводами, сделанными в процессе долгой и упорной работы…
– …Hallo, Анна! Пообедаем сегодня у Maurizio? – Его голос был радостным, и всего лишь на мгновение мне показалось… в общем, неважно, что мне показалось, но признаюсь откровенно, ожидала я совсем иного звонка.
– Привет… А, это ты, привет, Януш! Извини, не узнала сразу, быть тебе богатым, – шутливо приветствовала я своего приятеля.
– Спасибо, не жалуюсь, – рассмеялся в ответ Януш фон Армансберг, к слову, потомок известного баварского рыцарского рода, известного с XIII века, и самый настоящий граф. – Ну что насчет совместного обеда? Я мог бы после семинара зайти за тобой в UB[11].
– Почему нет, милый Януш? Мне кажется, я уже достаточно сегодня потрудилась для своих любимых Метнера, Белого и Пашуканиса. Пора и честь знать, как гласит русская пословица! – весело добавила я уже по-русски, и Януш попробовал повторить за мной:
– Pora i chest' znat'! – с заметным трудом и с забавным баварским акцентом проговорил он. – Kruzifix![12]
– Ладно, переходи на латынь, – оборвала я его лингвистические старания.
Януш послушался и немедленно прекратил свои попытки считывания на слух и транскрибирования русских пословиц, тем более что получалось это у него не очень убедительно. Я немного знала его семью, это были строгие, очень добропорядочные люди, представляющие одну из основных ветвей древнего баварского дворянского рода, а его мать, к слову, младшая графская дочь и одна из семи красавиц-сестер, не мне одной казалась воплощением прославленных немецких максим: Kinder-Küche-Kirche[13]. Их семья действительно была дружной и большой, впрочем, для Баварии это не редкость.