В этот момент сквозь открывшуюся дверь потянуло ветерком приключений, и в таверну вошел посыльный от эльфийского князя. Пард сразу узнал его по золотому дубовому венцу на зеленой мантии. Посыльный оглядывал посетителей за столами, словно кого-то искал. Стрелок мгновенно понял, кого.
– Прошу тебя, Рыжебрад! Ради Священной Дубравы спрячь меня! – быстро вымолвил Пард и взглядом указал на вошедшего. – Сядь так, чтобы он меня не увидел.
Гном закряхтел, пересаживаясь. Но было поздно.
– Господин Пард! – окликнул его княжеский посыльный. – Я ищу вас!
Пард почти сполз под стол.
– Меня? Быть не может!
– Именно так!
– Зачем?
Эльф и сам знал. Но посыльный ответил:
– Тревожные вести, господин! Князь собирает армию. Требуется тот, кто возглавит и поведет войско в поход! Выбор Его Милости пал на вас.
Сказав так, посыльный вытащил из-под мантии увесистый, приятно звенящий мешочек, украшенный вышитой монограммой.
– Здесь ровно десять тысяч золотых монет. Благодарность от князя.
Рыжебрад покосился на новое сокровище и тихо присвистнул. А Пард даже не пожелал взглянуть. «Не нужно мне ваше золото!» – хотел крикнуть он. Но это было бы не по обычаю: благородный эльф не имел права перечить княжеской воле.
– Когда государь желает видеть меня? – хмуро спросил стрелок.
– Сейчас.
– Хорошо. Иду.
«И зачем только пошел в таверну!» – с досадой подумал Пард, оставляя недопитую кружку и озадаченного гнома.
***
Конь действительно оказался хорош. Роксана чувствовала себя словно оседлавшей бурю. При этом жеребец был послушен, и требовались лишь легкие движения поводьев, чтобы им управлять. Девушка проехала несколько кругов по ярморочной площади, однако вскоре поняла, что здесь как следует испытать нового скакуна не получится.
– Выезжай в поле! – подсказал бывший владелец Холода. – Там поймешь, на что этот конь способен.
– А можно? – Роксана до сих пор не верила свалившемуся на нее счастью.
– Конечно! Жеребец твой.
Всадница пришпорила могучего зверя. Тот громогласно заржал, вскинулся на дыбы и, с места рванув в галоп, умчал ее с быстротой молнии. Они понеслись по степи. И странное дело: конь бежал все быстрей, но не распалялся от скачки. Не учащалось его дыхание, не билось бешено сердце, не ходили бока. Будто кровь не становилась горячей от нагрузки. «Наверное, потому ему и дали такое имя», – подумала Роксана, крепче вцепляясь в уздечку и побуждая Холода разгоняться еще сильней. Ни один из жеребцов, на которых ей доводилось ездить, не сравнился бы с ним. Вволю накатавшись, Роксана вернулась к коновязи на сельской площади. Неизвестный господин все еще находился там.