– Мы же уже об этом говорили, – устало сказал он. – Ей трудно меня видеть. Но я никогда о ней не забываю. Мы с тобой каждый день созваниваемся…
– Может быть, ей и трудно тебя видеть, – неожиданно мягко согласилась Маша. – Но не видеть тебя ей ещё труднее, понимаешь?
Всё, хватит! Не могу больше!
Я шумно хлопнула дверью, выходя из комнаты, и их разговор наконец-то прекратился.
– Готова? – спросил папа, забирая у меня рюкзак. – Ого, тяжёлый! Зачем столько всего набрала?
– Просто. – Я пожала плечами и повернулась к Маше. – Спасибо, что испекла мои любимые булочки. Мы пойдём, а то опоздаем.
Пока я смотрела на её сияющие ярко-голубые глаза, открытую тёплую улыбку, растянутую футболку с надписью: «Ты, да, ты, настоящее солнышко!» – внутри что-то шевельнулось, и стало очень грустно, как будто мы с ней больше никогда не увидимся.
Окно на кухне задребезжало от внезапно налетевшего на него ветра, приводя меня в чувство. Я неловко улыбнулась Маше и выбежала на улицу, к припаркованной рядом с домом машине.
– В последнее время погода часто портится, причём совершенно неожиданно, – заметил папа, садясь на водительское кресло. Он завёл машину и плавно выехал на проезжую часть. – Один мой знакомый всё время на это жалуется. Говорит, с его метеозависимостью в такие дни житья нет.
– Ясно. – Я уткнулась лбом в прохладное окно, наблюдая за пролетающими мимо автомобильными огнями.
– Хорошо, что ты решила поехать с классом в Иринск, хотя бы развеешься, – продолжил он, поворачивая вправо. – Я, кстати, скоро возьму отпуск, отправимся с тобой в путешествие. Может, рванём в Испанию?
– Я не поеду, – тихо ответила я.
Машина остановилась на перекрёстке в ожидании зелёного света. Папа повернулся ко мне, включая лампочку. Вспыхнувший свет ломаными линиями очертил его лицо, подсвечивая прорезавшие лоб морщины и глубокие синяки под запавшими серыми глазами. Волосы, покрашенные в чёрный, на корнях заблестели сединой – когда мама умерла, он резко поседел. Я смотрела на его квадратные, чётко очерченные скулы, как у меня, на такой же прямой нос и тонкую линию упрямо поджатых губ и почему-то думала, что ещё нескоро увижу его лицо, что его нужно запомнить как можно лучше, чтобы потом вспоминать в грустные минуты.
Да что со мной такое сегодня? Мы с ним иногда неделями не видимся, а тут всего каких-то два-три дня!