Ближе к лету две тысячи десятого мечты о том, что любимый все же вернется, притупились навалившейся работой и заботой близких людей. Да, семья неотступно была рядом, как говорила Алина Рудольфовна, мама Мари, «с их маленьким комочком». Девушка приходила в себя, но веру в возвращение не теряла.
Так прошло еще несколько месяцев. Лето для семьи Маши Бельской (она же наша Мари) выдалось на редкость веселым. Глава семейства Артем Бельский организовал для Мари (впрочем, как и для всех остальных) совместную поездку на Черное море, в жаркий, блещущий мечтами и пьяной молодостью городок Сочи.
Мари веселилась, но знала, что от этой поездки ничего в корне не изменится. Она все так же будет пить холодный кофе по утрам, ходить на свою работу (девушка работала страховым агентом), готовить для себя одной ужин и судорожно рыдать до самого рассвета, запустив пальцы в его подушку.
Так она жила полтора года. Родные не на шутку забеспокоились, и когда уже не выдержал сам Артем Игнатович, решив направить дочь лечиться в элитный санаторий в Швейцарии, Мари очнулась.
***
Крапал снег. Синие сосульки, отливая серебряно-холодным оттенком и огненно-рыжими огнями, играли с проходящими мимо мальчишками и неравнодушными взрослыми. Вот, маленький рыжеватый паренек, завидев одну из таких, гирляндой свисающих над козырьком продуктового магазина, стал дергать шоколадного цвета пальто женщины, держащей его под руку, со звонким, беззаботным, но до безумства требовательным: «Мама, сорви!»
Как отказать такому: глупо улыбающемуся, проницательно смотрящему? Ответ простой – никак. Нужно просто сделать так, как он хочет, благо обстоятельства и рост мамы позволяют провернуть маленькую шалость. Тихий хруст – и вот в пухленьких ручках, обжигая ладони, лежит заветное холодное.
Мари смотрела на них и улыбалась. Так могло быть и с ней, но уже не было той острой боли. Была какая-то другая, словно наконечник источился и осталось лишь древко, которому все же нужно как-то отзываться. Внутри. До мурашек и до дрожи, но уже не столько с потоками слез, сколько с двумя-тремя слезинками воспоминаний и несбывшихся мечтаний.
Мальчик оглянулся на нее и приветственно помахал рукой. «Миша, не егози», – последнее, что донеслось до девушки. Они скрылись за поворотом, и Мари отпустило.