Двадцать третья квартира, расположенная посреди этажа напротив лифта, принадлежала Олесе. Оставался зеленый тамбур. Еще две квартиры.
– Тут женщина какая-то живет. Одна, кажется, – прокомментировала Аллочка, когда они столпились у двери с двумя золотистыми двойками. – Летом переехала, – добавила она и смолкла. Времена, когда соседи знали все друг о друге, давно канули в Лету.
На звонок и стук опять никто не отреагировал, хотя Олесе послышался за дверью какой-то звук: вроде бы скрипнула половица.
– Есть кто-нибудь дома? – спросил Семен, наклонившись к двери. Ответа не последовало.
Двадцать первая квартира была последней. К дверям подошли после первого же звонка.
– Что вам нужно? – раздался из квартиры прохладный женский голос.
– Мы ваши соседи, – слово взял муж Аллочки – У нас тут… э… с лестницей беда приключилась… Никак не выйти из дома. Можно вас попросить…
– Скажите конкретно, что вам нужно? – перебил его недовольный голос.
– Я вам повторяю: проблема с лестницей. Не можем спуститься во двор. – Сосед повысил голос, лицо его потихоньку начинало багроветь. – Можете выйти сюда и сами убедиться. Мы…
– Не собираюсь я никуда выходить, – огрызнулись из-за двери. – И не звоните сюда больше, или я полицию вызову! Задолбали уже по квартирам ходить!
– Послушайте, это не шуточки! У нас тут…
– Я же сказала, полицию вызову!
Пожилой сосед стиснул зубы. Под вялыми потемневшими щеками заиграли желваки.
– Вот пигалица…
– Вить, не надо, – зашелестела у него за плечом Аллочка, – не нервничай…
Семен протолкался вперед.
– Просто скажите, у вас телефон работает? – громко спросил он. – Позвонить можете?
Сердитый голос не ответил.
– Эй! – еще громче выкрикнул Семен и шарахнул кулаком по матово-черной двери. – Да хоть в полицию, действительно, позвоните!
Опять тишина. Не дождавшись ответа, все четверо вернулись на площадку перед лифтом. Пугающая неизвестность облепила Олесю тугим коконом, не давая вдохнуть полной грудью. Разумеется, вечно она не продлится, все это обязательно… Все это как-нибудь разрешится. Они найдут выход. Ведь не может быть, чтобы несколько человек не смогли сообща ничего придумать!
Но сейчас, пока новых идей не было, от повисшего молчания становилось тошно. И не ей одной.
– Что же теперь делать? – жалобно протянула Аллочка, обращаясь в основном к мужу. Вместо ответа тот уставился себе под ноги, наморщившись и выпятив подбородок.