– Евдокия Максимовна, вы с ума сошли! За что вы ударили Марту?!
Та вдруг как-то обмякла и закрыла лицо руками:
– Генка пропал… Сын с невесткой меня убьют…
– И в этом виновата чужая девочка?! – Крикнула женщина надтреснутым баритоном, и я поняла, что это не женщина.
– Я на пять минут отошла…
– Внук – ваш! Ответственность – ваша!
– Лазута, не нуди! – Вскинулась Мирра Михайловна. – Ей и так плохо. Евдокия Максимовна, присядьте сюда, на лавочку. Во что был одет Гена?
– В штанишки зелёные… В кофту голубую… Кепочку, тоже голубую… И сандалики, – Евдокия Максимовна испуганно переводила взгляд с Мирры Михайловны на Павла Николаевича и обратно.
Человек, которого назвали Лазутой, тем временем подошёл ко мне и протянул носовой платок. Я вытерла глаза и опустилась на соседнюю скамейку. Он пару секунд поколебался и сел рядом со мной.
– Гена был на велике, – сказала я. – Красного цвета.
– Я пойду искать, – сказал Павел Николаевич. – Вряд ли он далеко уехал. Либо на Большой Бронной, либо по переулкам катается.
– А если на бульвар?! – Евдокия Максимовна содрогнулась. – Там машин сколько!
– А на бульваре его моментально найдёт милиция. Мирра, побудь с Евдокией Максимовной…
– Нет, нет, Мирра Михайловна, я тоже пойду искать!
– Тогда давайте в разные стороны… Лазута, идите с Мартой к нам, налей ей чаю. Марта, это Лазарь Давыдович, наш очень хороший друг. Не стесняйся его, ступай к нам.
Меня потряхивало, и я плохо запомнила, как Тишковы и Евдокия Максимовна вышли со двора. Зато хорошо отпечаталось в моей памяти прикосновение сухой горячей руки с полированными ногтями, которая решительно сжала мою ладонь и потянула за собой.
В столовой остывал брошенный завтрак, на одном из стульев спала серая кошка Мышка. Лазарь Давыдович пододвинул к столу четвёртый стул, налил мне чаю, поставил прямо передо мной блюдце с домашним печеньем:
– Давайте, Марта, не будем нервничать. Когда у людей случается беда, им бывает всё равно, кого винить, лишь бы не себя.
Я молча поднесла чашку к губам и поняла, что мои зубы стучат о её край. Видимо, Лазарь Давыдович тоже это услышал, потому что спросил:
– Таблетку?
– Да нет, пока не надо… У меня дома свои лекарства, – сказала я. – У меня микроинфаркт был.
Лазарь Давыдович округлил глаза. Они у него были светлые, зелёно-карие, с маленькими зрачками – словно у рыси.