– А чего такого-то я мог увидеть? – Лифон попытался скрыть новую волну страха быть разоблаченным и изобразил на лице удивление. Эль булькал уже во всем теле папуши Ваки, и он не усмотрел в удивлении Лифона ни капли наигранности.
– Э-э-э, муфель, – погрозил незло папуша Вака Лифону, – не обведешь вокруг пальца. Я же сразу понял, что ты не прост. А уж коль ты сказал, что путешествуешь по Многомирью, я усек, что раз ты путешествуешь в такие времена, то ты очень отважный и знаешь всю правду о том, что происходит. Ты же во всех деревнях уж был, как сказал.
Лифон, вспоминая, пересчитал деревни по пальцам, неслышно что-то проговаривая, и утвердительно кивнул.
– Ага. В малые не захаживал. В большие лишь. И побывал в той, что стоит пред подъемом в Загорье.
– Мне можешь поведать? Я молчок, – папуша демонстративно закрыл ладонью рот и прищурил левый глаз. – Доверяй папуше Ваке. А я тебе расскажу все, что тебе интересно. И эля еще налью. Ну, как?
– Уговор! – согласился Лифон. – Только коль так, давайте будете спрашивать, а я отвечать. Иначе могу рассказать не то, что вам узнать хочется.
– Э-э-э, – удержал прищур папуша Вака и вновь незло погрозился, – да ты еще и хитрый муфель. Хотя как бы иначе ты мог проделать такой путь в одиночку? На Радужной горе, слухи ползут, ведмедя-оборотня видали да великантера. В лесах при деревнях и того хлеще – говорят, беглые бесцветные муфли стали сбиваться. Злые да коварные. В нашей-то деревне нет таких. А вот про другие слухи ходют.
– Видал. И они меня видали. Боялся, что заловят. Еле убег. Не злые они. А голодные. Просили поесть, а что у путника поесть? Пусто и в торбе, и в пузе. Так они – торбу, говорят, отдавай. – Лифон подтянул для верности свою плотно набитую бездонную торбу поближе к себе и продолжил: – Но мне не по нутру, когда мою торбу отнять мыслят. Я им гвоздем пригрозил, да и убег.
Вака Элькаш поменялся в лице. Эль почти весь вышел из-под его шкурки, даже хмельные глаза просветлели.
– Правду, значит, говорят. Может, они – как раз те, кто книги ворует да каменья таскает и всякие вещицы ценные? И не оставишь уж на видном месте ничего, ни плошки, ни ложки. Что за времена? Того и гляди, обернешься, а нет твоей вещицы, унес кто-то недобрый. Что за времена! А еще в пивальне муфли трещали, что ведмеди и великантеры между деревнями нашими появились. Видал их?