– Еще чего-нибудь? – поинтересовался папуша Вака и подмигнул.
– Отказываться не стану, – урча, согласился Лифон.
Хозяин пивальни засмеялся так, что его борода и тело сотряслись, а все вокруг отвлеклись от своих разговоров и столов, но также быстро отвернулись и снова взялись за кружки.
– Смотри не взорвись от обжорства, а то собирать взорвавшегося обожравшегося муфля мало радости. Ну ладно, ладно, ешь, не жалко. Хоть белоземье и длинное, но еды у нас большие запасы. Интересно посмотреть, сколько ж в тебя влезет?..
И, махнув лапой, он в очередной раз отдал команду сухопарой дочуше, левый глаз которой немного косил и был другого цвета, нежели правый. Каждый раз, когда она подносила блюдо, Лифону становилось не по себе, и он сначала принюхивался к еде, а потом уже набрасывался на нее, ему казалось, что такого вида муфлишка может принести отраву, но не еду. Муфлишка словно чувствовала его недоверие и корчила гримаски, ворчала и немного заикалась.
– Па-папуша, ну ско-ко-колько можно есть и пи-пи-пить? Все разошлись. Все. Пора и вам спать.
– Бусля, – погладил ее по лапке папуша Вака, – дочуша, ты иди спи. Мы уже сами.
– А мыть кто-то-то бу-будет? Наутро не отмо-мо-мою, потом скреби – не соскребешь, – заворчала Бусля, недоверчиво посматривая на Лифона.
– Наш гость все помоет, – кивнул головой на Лифона хозяин пивальни.
– У нас уговор, – подтвердил Лифон и тоже кивнул головой.
Бусля смерила его взглядом с лап до макушки, хмыкнула, резко развернулась на месте и, оглядываясь, ушла в глубину пивальни.
– Дочуша, – произнес с нежностью папуша Вака. – Одна у нас она. Вся в мамушу, характером и ростом вот только в меня. Хотя и мамуша наша знатного роста.
Лифон даже жевать остановился. Он внутренне усмехнулся, представив, как «хороша», верно, мамуша, ежели дочуша вся в нее, едва сдержался, но не выдал себя, провожая глазами спину Бусли.
Папуша Вака поймал его взгляд и улыбнулся.
– Мастерица да умница наша. Готовят все она да мамуша. Вкусно?
– Ага, – наконец дожевал ножку кряквы Лифон и хлебнул эля.
– Вот так ладно. Кряква получилась суховата, хорошо ее запивать элем. Да и все проще становится после него. Ну, теперь, когда никого нет, говори, добрый муфель, что ты видел в пути? Только как есть говори, без утайки. Я слежу за цветом твоей шкурки и сразу пойму, когда ты попробуешь говорить не то, что на самом деле.