После этого мы продолжали встречаться. Но теперь Искан больше не приезжал на наш двор. Он встречался со мной только у Анджи по ночам. Подозреваю, что он приезжал туда и в другие ночи, когда мы не встречались. Как в тот раз, когда я застала его у источника в полнолуние. Но я не решалась ни проверить, ни спросить его. Боялась вновь пробудить в нем этот холодный гнев. Эта сторона в характере Искана пугала меня, и я делала все, чтобы поддерживать его в хорошем настроении. Расспрашивала его о жизни во дворце. Восхваляла его за те услуги, которые он оказывал отцу или правителю. Сочувствовала ему, когда он считал, что с ним поступили несправедливо, – а такое случалось частенько. Почти в каждом действии других Искан видел несправедливость и унижение. Теперь, когда мы стали возлюбленными, он все больше показывал мне эту свою сторону. Иногда его внешнее спокойствие как бы отодвигалось, обнажая всю его неуверенность, я и я воспринимала это как знак любви ко мне. Он был готов пустить меня в потаенные уголки своей души. Каждое откровение я хранила на груди как сокровище.
Искан был невероятно завистлив по отношению почти ко всем при дворе, хотя сам занимал одно из самых высоких положений. Но его угнетало, что он получил его на правах сына визиря. Ему хотелось положения по своим достоинствам.
– При дворе нет никого с таким острым умом, как у меня! Они идут по жизни слепые, как кроты в подземелье.
Сидя на краю Анджи, Искан одной рукой рисовал в воде узоры. Казалось, он обращается к источнику не меньше, чем ко мне.
– Правитель должен был бы это заметить! Но он отдает все самые важные посты своим сыновьям. Они избалованные неженки. Старший, Орлан, интересуется только охотой. Остальные только гуляют, заводят себе бесчисленное количество наложниц, они вялые и ленивые. Мужчина не должен допускать, чтобы его страсти ослабляли душу и тело. Он не должен заводить столько наложниц, чтобы это отвлекало его от важных дел.
Подняв руку, он дал каплям стекать с его ладони обратно в источник, провожая каждую из них глазами, как следит возлюбленный за своей возлюбленной.
– Твое время придет, – проговорила я, чтобы напомнить ему о своем присутствии. Я сидела у его ног, не сводя глаз с его лица. – Я это знаю.
– Да, – он улыбнулся, по-прежнему Анджи, а не мне. – Ведь я знаю такое, чего они не знают, не так ли?