– Домой, как я полагаю, вы не хотите возвращаться? – спросил он.
Татьяна кивнула, а потом произнесла:
– Там отчим. Он… бьет меня…
– И пристает, – задумчиво завершил фразу Марат.
Девушка промолчала. У Марата где-то внутри тупо заныла старая, незаживающая рана. Боль от этого воспоминания была непереносимой. Он плеснул еще немного водки в стакан и залпом выпил. Девушка внимательно посмотрела на него. Марат истолковал этот взгляд по-своему:
– Ничего, ничего, не пугайтесь. Я не алкоголик. Хотя какое это имеет значение. Речь-то идет о вас. У кого бы вы могли временно пожить?
– Здесь – ни у кого. Я приехала сюда рано утром, – ответила Татьяна.
Марат присвистнул: так она еще и иногородняя. Он посмотрел на часы. Рита, конечно, уже отправилась на дачу и теперь вернется только в воскресенье.
– Ладно, поехали, – сказал он, поднимаясь.
Они вышли на улицу. Марат остановил такси, назвал адрес, и машина двинулась вдоль злополучной реки, которая по-прежнему невозмутимо несла свои воды в дар далекому морю. Марат пристально вглядывался в ее серую гладь, словно пытался найти ответ на тревожащий вопрос, который исподволь все сильнее начинал беспокоить его.
– Странная все-таки штука – жизнь, – произнес он задумчиво, когда машина въехала на мост. – Всего полтора часа назад ты стояла вот здесь, – он сам не заметил, как перешел на «ты». – А я пробегал мимо, и мне не было никакого дела до тебя – свои планы, свои мысли, в которых девушки по имени Татьяна не присутствовало. Наши пути-дороги не пересекались. Мы были размещены в пространстве параллельно относительно друг друга. И вот, пожалуйста, какое-то мгновение, и все круто поменялось, наши пути сошлись, мои прежние мысли и планы внезапно улетучились, а я теперь занят полностью тобой… – и помолчав, добавил сердито: – Решаю проблему, куда бы тебя сплавить.
– Чтобы снова оказаться в параллельных мирах? – улыбнулась она.
И Марат вдруг с удивлением ощутил, что нет, не хочет он этого.
– Чтобы вернуться к себе тому, который еще не успел спуститься с моста, – сказал он как-то неуверенно.
– А разве что-то изменилось?
– Мне не свойственны добродетельные порывы. Поэтому любое вынужденное благодеяние вносит в мою душу диссонанс, – пояснил он с усмешкой.
– Зачем же вы так на себя наговариваете? – искренно удивилась Татьяна. Она внимательно посмотрела на него, словно пыталась заглянуть в душу.