Глава моментально уставился на эту юбку и удивленно пожал плечами. Юбка как юбка, когда-то яркого синего цвета, но ныне уже изрядно вылинявшая на солнце, доходит до середины икр, как все женщины поселка носят, ничего необычного в ней нет, чего ему такое припекло с этой юбкой? Да и вообще, они что тут женские тряпки обсуждать собрались?! Арун догадался оскорбиться, наконец.
– Ах, вам не нравится моя юбка? – самым что ни на есть ядовитым, но внешне благожелательным тоном, спросила Нани.
Она почти спокойно перенесла, когда этот напыщенный болван порочил ее как мать и как гражданку, но почему-то упоминания о юбке вынести не смогла, может быть потому, что она сама бы с удовольствием пустила эту свою одежку на тряпки, полы в кухне мыть, да только лучше-то у нее нету. Некоторые говорят, что она красивая, при этом добавляют, что если бы ее одеть как следует, то и вовсе глаз не оторвать, ей надоело это слушать, потому что горько и обидно, да и поделать ничего нельзя.
– А мне не нравится ваш костюм, такой покрой еще ваш дедушка носил наверно, – продолжила крамольные речи Нани, от накатившей злости решившая, что ей терять уже нечего.
– Нет, вы видите? Видите? Я же говорил! – возопил Пендракий, оскорбленный в самых лучших своих чувствах.
– Хватит! – взревел глава и хлопнул по столу ладонью для пущего эффекта, – не желаю ничего больше слышать ни о каких тряпках! Если есть что-то важное, говорите, нет, тогда извольте выйти, да, да, вы оба, у меня еще много работы, а вы мне своими склоками мешаете.
– Я уйду, конечно, – поджал обиженно губы наставник, – но не раньше, чем вы примите решение.
– Какое ре… Ах, да, решение. Что вы можете на это сказать, госпожа Ош? – переадресовал глава вопрос Нани, по его виду можно было понять, что все это надоело ему дальше некуда и в сердцах он способен сказать и решить что угодно, любую глупость, за которую самому потом будет стыдно, ибо человек он в принципе не сказать, чтобы такой уж злой.
– Вы предоставляете решать мне? – сделала было вид, что удивлена Нани, но весь этот бардак ей надоел не меньше, потому решила не тянуть. – Поселок Рубежный не то место за которое надо держаться изо всех сил, поэтому я ничего не имею против переезда, – она глубоко вздохнула, попутно отметив выпученные в удивлении глаза Пендракия. А чего он ждал? Что она слезы станет лить, умолять, в ногах валяться? Не дождется!