– От Митьки?
– От кого ж? От него. Глаза и ухи Фёдрыча.
Но встреча со старостой произошла на улице. В тот день Митрофан ходил за тростником для крыши – всё же не упырём жить. Навьючив на себя большущую вязанку, шёл он вдоль улицы, когда подъехал на телеге староста.
– Садись, Митрофан, потолкуем, да подвезу немного. Крышу с Панкратом латать собрались?
– Добрый день, Борис Фёдрч, – Митрофан здешнего старосту видел впервые, но сразу понял, что это он.
– Вот и ты, оказывается, со мной знаком. Это хорошо, меньше болтовни. Значит так. Мне всё равно, что у тебя за спиной: какие дела, кто хозяин. Раз сюда пришёл и хошь здесь остаться, живи по-нашему. Коли станешь озорничать, то обиду держи на себя.
Староста строго взглянул на Митрофана, перевёл взгляд на крепкие руки, держащиеся за край телеги.
– Надеюсь, понял. И ещё, государевым тебя не сдам, Сазанья у себя не позволю; но и ты, будь любезен, пользу неси. Надумал, чем заниматься будешь? В поле народ нужён. Али ты из мастеровых? – староста вновь посмотрел на руки попутчика.
– Да вот думал промыслом заняться. Панкрат говорил, можно на зверя. И старику лыко нужно.
– Что ж зверя, так зверя. Сходи на Подозеро… Знаешь где?
Митрофан положительно кивнул.
– Там спросишь Леску. Он всё растолкует. Панкрату здоровья передавай.
Они подъехали к дедовой избе.
– Слазь. Приехали.
Митрофан снял поклажу, и проводил взглядом отъезжающего старосту.
– Сазанье, – он задумался. Что-то недоброе проскочило в голосе Фёдорыча, когда он упомянул об этом, – Сазанье. При случае нужно поспрошать.
6
Июньская ночь в деревне роскошна. В глубине залитого сверчками воздуха где-то в лесу удивляется филин. Силуэты освещённых луной деревьев являют сказочные причудливые формы. Полная луна, словно купальский костёр, собрала в тёмном поле звёзды. По бледному сияющему диску изредка проходят то ли облака, то ли тени участников праздника.
Нежная, ласкающая прохлада дарует изнурённому жарой телу наслаждение. Летние дни полны забот и трудов. Короткую, но от этого ещё более ценную, передышку даёт крестьянину ночь. Только ночной покой не для молодых-неженатых, тем более в купальскую пору.
– Чаво сидишь бусурманином? – Панкрат заметил возле сарая любующегося небом Митрофана. – Ступай-ка к молодым, неча стариковы кости охранять. Ступай. Мож и глянешь каку?