Митрофан поднялся. Идти никуда не хотелось, но дед не отстанет. Вышел на улицу. За околицей висело зарево праздничного костра. Со стороны появилась звенящая, переливающаяся девичьим смехом ватага. Слово за слово, компания увлекла Митрофана с собой. Праздники на селе общие.
Межсезонные и зимние противостояния улицу на улицу летом отменялись. Короткое время для отдыха заполнять кулаками – не дело. На это и зима есть.
Пять озёр возле Нарышкино. Пять полных рыбой водоёмов. Четыре – потомки прежнего русла Хопра. Нашла себе река ложбину поудобнее, а людям оставила память. Между улицами Воробьёвка и Подбеково разлеглось иное озеро. Несчастливое, можно сказать. Пугали им местных ребятишек, рассказывая про утопленников. За Еланкой раскинулось болото. Неразрывно связана жизнь нарышей с водой. Почитай каждый селянин с юных лет занимается рыбалкой. А Купала для этих селян родной.
Широко разбежался праздник по луговине – от леса до Кривого озера. Недалеко от берега бросает языки в ночное небо большой костёр. Да и не пламя это вовсе, а дорога, на одном конце которой водят хоровод люди, а на другом звёзды.
– Со вьюном хожу, да со вьюном хожу.
Я не знаю, куда вьюн положить
Я не знаю, куда вьюн положить.
Положу я вьюн, да положу я вьюн…
Не успел Митрофан подойти, как хоровод увлёк его в полёте весёлого гулянья окольцовывать костёр.
– Положу я вьюн на правое плечо,
Положу я вьюн на правое плечо.
А со правого, да а со правого,
А со правого на лево положу.,
А со правого на лево положу.
Я ко молодцу, да я ко молодцу,
Я ко молодцу иду, иду, иду…11
От игр, танцев, бесконечного мелькания лиц закружилась голова. Он отошёл от костра в сторону озера и опрокинулся в высокую траву. Звёзды, звёзды, звёзды… Глядя в ночное небо, казалось, что это они, а не люди у костра разговаривают и поют.
– Ой, на Ивана,
Ой, на Купала…12
Летел Митрофан, летел над землёй, над жизнью своей. Было ему легко и просторно. Ни тягостных мыслей, ни забот обустройства.
Хорошо-о!
В деревне проснулись петухи, прокричав об этом на всю округу. Словно получив от них сигнал, с только что чистого неба упал ливень. Луговина пуще прежнего залилась весёлыми песнями, теперь уже славящими дождь, так как каждый знал: «На Купалу дождь – жатва посуху». Сияние зари напомнило о хозяйственных делах. Под песни и прибаутки расходились по домам.