Степанида долго молчала, вслушиваясь в бессвязный словесный поток подруги, потом, потеряв терпение, довольно жестко оборвала ее:
– Да остановись же ты! Хватит, не тараторь. Дай хоть слово вставить. Все, что нужно, ты уже знаешь. Остальные подробности при встрече. Положи трубку и не вздумай никому ничего говорить, слышишь?
– Никому? – опешила Катя. – Совсем никому? Даже Маринке?
– Не знаю. Ну, наверное, Маринке можно. Все, отбой.
Всю неделю Степанида посвятила Валентину. В академии показалась только пару раз, благо, что пятикурсников уже не так контролируют, как вновь поступивших. Лекции пропустила без зазрения совести, а на семинары съездила, не хотела неприятностей.
После занятий летела к Валентину, задыхаясь от едва сдерживаемого воодушевления и детского восторга. Купила себе фартук в крупный красный горох с оборками и домашние тапочки, пару больших махровых полотенец, пачку салфеток и белоснежную скатерть. Выстирала шторы, взгромоздившись на стол, вымыла люстру, отчистила до блеска сантехнику.
– Степанида, мне вас бог послал, – разводил руками Валентин Ильич. – Без вас я здесь точно умер бы.
– Ну, что вы. Поправились бы, конечно, но не так быстро, как без моих котлет, – хохотала девушка, подавая ему свежий бульон и паровые котлеты.
Она умилялась, замечая, как он восстанавливает силы, и с удовольствием готовила обеды, заставляла Валентина есть насильно, делала ему согревающие компрессы, подавала необходимые лекарства.
Валентин Ильич пошел на поправку. Посвежел, стал меньше кашлять, температура больше не поднималась. Он терпеливо дожидался ее, хвалил борщи и супы, и даже не морщился, глотая горькие микстуры.
На шестой день участковый врач пришел на очередной осмотр и позволил больному выходить на улицу.
– Что ж, – сразу засобиралась Степанида, – слава богу, болезнь отступила. Пора и мне, как говорится, честь знать. Дел накопилось по горло. Поеду я, Валентин Ильич, домой.
– Как это – домой? А как же я? – растерянно обернулся он к ней.
– Ну, а что делать-то? – Степанида смущенно опустила глаза в пол. – Ваш доктор подтвердил, что вы уже почти здоровы. Больше моя помощь вам не нужна, на ноги я вас поставила. Поеду в общагу, а то Катя там уже стонет без меня.
«Как это она уедет? Куда? Зачем?» – метались мысли в голове Валентина Ильича.